Народная мудрость и критикует «язык», и хвалит его: «язык до добра не доведет», «язык мой — враг мой: прежде ума рыщет, беды ищет», «от одного слова да навек ссора»; но есть и другой «язык» — язык-«помощник», «язык-стяг, дружину водит, язык царствами ворочает», «мал язык — горами качает», «языком — что рычагом».
Некоторые пословицы прямо отмечают полярность нашего отношения к практическому языку: «язык поит и кормит, и спину порет», «язык хлебом кормит и дело портит». Конечно, говорится здесь не о языке в лингвистическом понимании (как системе знаков), а о языке как орудии общения, его практическом пользовании, то есть о речи. Поскольку речь есть выражение языковых знаков в устной, письменной или других формах, то обсуждаемый здесь предмет — именно РЕЧЬ. Фольклор в своей пословичной мудрости и представляет правила речи — языка — слова (для него эти слова синонимичны в значении орудия общения) с предупреждением о том, что язык может быть и благом, и злом.
Риторика, предметом которой также является практический язык или речь, испытала на себе подобное двойственное отношение. Нередко приходится слышать или читать выражения типа «газетная риторика», «фальшивая риторика», «риторика пропаганды», или «риторика господина N.» — во всех этих случаях под риторикой понимается ложное ораторство, фразерство, «многословие не без пустословия», стремление скрыть за внешне красивыми словами обман или попытку манипулировать мнением аудитории.
И все-таки такое понимание риторики является вульгарным и ненаучным, обыденным для среднего интеллигентского сознания в XX веке и несоответствующим классическому и неустаревающему значению риторики как науки или искусства убедительной речи. Поскольку потребность в такой науке существовала и существует всегда, то можно предположить: ее идеи были только переоформлены и по-другому названы, продолжая иметь огромное практическое значение для общества.
Почему же все-таки нет риторики и такой предмет не преподавался в российских школах в XX веке? Дело в том, что в истории русской науки победила критика риторики: хотя университетские профессора на пороге второй половины XIX века пытались объяснить, что существует «истинное и ложное красноречие» (К.К. Фогт), что предубеждение против красноречия основано на его «злоупотреблении» (А.Ф. Мерзляков), возобладала, обобщенно выражаясь, базаровская точка зрения: «Аркадий, друг, не говори красиво...» Этому были известные причины: во-первых, школьная риторика была осуждена (например, в критике «неистовым» Виссарионом Белинским «Общей реторики» Н.Ф. Кошанского возобладал взгляд на риторику как на ложное ораторство, умение строить тропы и фигуры, находить красивые слова безотносительно к содержанию речи). Во-вторых, риторика, описывая классические формы речи (изящная словесность, письма, ораторство, ученые и учебные сочинения), никак не касалась обыкновенной обыденной речи и не успевала отражать общественные проблемы, чем занимались художественные литераторы и прежде всего представители натуральной школы (Н.В. Гоголь, И.А. Гончаров, И.С. Тургенев и др.). Революционно-демократическая критика во главе с В. Г. Белинским и НА Добролюбовым, а также ряд выдающихся филологов (А.А. Потебня, А.Н. Веселовский) выдвинули тезис о том, что главным видом речи является художественная литература, основными фигурами в филологии являются писатель-художник слова и критик, риторика же не нужна. Конечно, «роды сочинений» ещё продолжали изучаться в теории словесности, но крен всё больше делался в сторону художественной речи. Результатом такого изменения филологического предмета стало в XX веке изменение предмета филологии, который стал пониматься как конгломерат языкознания и литературоведения. Именно эти две дисциплины изучаются сегодня в школе: русский язык и литература. Таким образом, центр практического использования языка — риторика как учение о реальной прозе — был исключен из состава преподавания. В сущности, это положение для массовой российской школы сохраняется и поныне.
Современная риторика конца XX—начала XXI веков должна восстановить в переработанном виде всё «хорошо забытое старое» с учетом того, что мы живем в речевом обществе информационных технологий. Прежде всего, это изучение специфики речевого общения: как организуются правила всякой речи и каковы отдельные составляющие компоненты речевой коммуникации, какова специфика отдельных форм речи: бытового и семейного диалога, ораторского красноречия, деловой и научной прозы, новых видов речи — массовой информации (радио, телевидения, газет, кино, рекламы). Эти и другие виды речей (плюс традиционно изучаемая художественная литература) составят предмет новой риторики как целостного учения о построении речи.