Требование объективного исследования психических процессов может быть реализовано по крайней мере двумя разными методами. С помощью одного метода изучаются психические явления в том виде, как они выступают перед нами в своих более или менее сложившихся формах. Такой путь намечен издавна и распространен столь широко, что кажется, на первый взгляд, единственно возможным. Обычно не возникает никаких сомнений относительно его ценности.
Как много разнообразных форм этого метода насчитывает его история: от первых попыток объективного исследования психических процессов, начатых Вундтом, Эббингаузом и др., до использования современных приемов математической обработки психологических фактов! Со времени своего возникновения метод исследования уже сложившихся форм психики не только распространялся на изучение различных психических процессов, но и приобретал новые свойства. Он стал генетическим. Постепенно сформировалась новая область науки — генетическая психология. Исследователи начали понимать, что видеть становление вещей — лучший способ их объяснить. С методом психологии происходило изменение, которое свойственно методам любой естественной науки. Так, например, занимаясь ботаникой, Гете говорил, что произведения природы можно познать, только изучая их в становлении, а когда они созрели и готовы — их невозможно понять. Однако, став генетическим, метод психологии продолжал оставаться способом изучения уже сложившихся форм на разных возрастных ступенях развития психического процесса. Наиболее яркий пример этого пути исследования — метод и теория интеллектуального развития ребенка, созданные Пиаже.
Другой способ изучения психических явлений возник сравнительно недавно. Сегодня это уже полноценный метод исследования, и он все больше завоевывает признание. Суть этого способа исследования психики — активное, управляемое формирование новых психических процессов. Разработка метода осуществлена П. Я. Гальпериным и его сотрудниками.
Метод формирования нового процесса вообще характерен для наук о жизни. Так, синтез белка — создание живого — позволяет решить многие вопросы о происхождении жизни, о самом процессе жизнедеятельности. А сколько законов физиологии мозга было открыто И. П. Павловым с помощью метода формирования новых нервных связей!
Конечно, нельзя думать, что этот метод в психологии возник внезапно, что у него нет никакой истории. Предшествующей, исторически наиболее близкой ступенью в возникновении метода планомерного формирования психических процессов следует считать экспериментально-генетический метод Л. С. Выготского. Ему принадлежит мысль превратить вещь в процесс — уже сложившуюся, кристаллизовавшуюся психологическую форму вернуть к исходному внешнему состоянию и проследить шаг за шагом все моменты ее формирования. Экспериментально-генетический метод позволяет искусственно, в лабораторных условиях вызвать и создать генетический процесс психологического становления. Но это была лишь замечательная идея нового метода. В исследованиях развития внимания, памяти, научных понятий Л. С. Выготскому и его сотрудникам не удалось раскрыть весь путь превращения внешней предметной деятельности в собственно психический процесс. По нашему мнению, эта задача может быть решена благодаря методу поэтапного формирования умственных действий и понятий, разработанному П. Я. Гальпериным.
Рассмотрим способы исследования интеллектуального развития ребенка:
- клинический метод, предложенный Жаном Пиаже,
- метод планомерного формирования умственных действий и понятий, созданный П. Я. Гальпериным.
Пиаже начал свои исследования, когда в детской психологии был распространен метод тестов, позволяющих с помощью заранее составленного опросника получить реакцию ребенка и соотнести ее с принятой шкалой развития. Пиаже признавал практическое значение такой работы, но одновременно хорошо понимал ее теоретическую ограниченность, постоянно проявлявшуюся в отсутствии адекватного анализа результатов, а в некоторых случаях даже в искажении общей картины развития. Метод непосредственного наблюдения, который дал ученым много ценных сведений о ребенке, также не мог вполне удовлетворить Пиаже. Этот метод, по его мнению, не обеспечивал качества наблюдения, не позволял раскрыть то, что скрыто за внешней картиной поведения и часто не осознано самим испытуемым.
В те времена основные методы исследования в детской психологии могли дать лишь количественные характеристики психических процессов. В этих условиях Пиаже сумел создать новый метод исследования психических явлений, позволяющий раскрыть качественное своеобразие мышления ребенка. Он показал, что ребенок — не просто маленький взрослый, который меньше знает, хуже понимает вещи, события. Ребенок обладает особой логикой мышления, качественно отличающейся от логики взрослого. В создании такого метода — особая заслуга Пиаже перед детской психологией.
Пиаже использовал перенесенный в психологию из медицины клинический метод, когда изучаются не симптомы — внешние признаки болезни, а процессы, которые приводят к их возникновению. Клинический метод в его исследованиях позволил раскрыть реальную позицию ребенка по отношению к внешнему миру и к себе самому, помог увидеть ее за словесной оболочкой детских высказываний, за внешней картиной детского поведения. Суть клинического метода, говорит Пиаже, в том, чтобы отделить зерно от плевел, чтобы рассматривать каждый ответ, данный ребенком, в общей системе его представлений. Всякий раз для исследователя важно направление мышления ребенка, а не формула его ответа.
Психологи школы Пиаже свободно беседуют с ребенком. Они не ограничиваются фиксированными стандартными вопросами, как это обычно бывает при тестовых испытаниях; поэтому метод, используемый Пиаже, — сугубо качественный, описательный. Как признается он сам, к его исследованиям трудно было бы применить количественную обработку материала. В самом деле, вопросы, задаваемые ребенку, трудно заранее запрограммировать. Во многом они зависят от реакции на данную тестовую ситуацию, и реакция эта может быть неодинаковой у разных детей. Не удивительно, что последовательность опроса, его содержание и продолжительность значительно варьируют в экспериментах с разными детьми.
Применение клинического метода — далеко не такое простое дело, как это может показаться при первом знакомстве с ним. Всегда имеется опасность неправильно интерпретировать реакцию ребенка, растеряться и не найти нужного в данный момент вопроса или, наоборот, внушить ребенку желаемые ответы. По определению Э. Клапареда, метод Пиаже — это умственная аускультация и перкуссия, это искусство — искусство спрашивать. Чтобы успешно применять клинический метод, надо, как считает Пиаже, по крайней мере в течение целого года ежедневно работать под руководством опытного психолога.
Заслуга Пиаже состоит в том, что он сумел использовать клинический метод в экспериментальных исследованиях. Он проводит наблюдения как настоящие эксперименты. У него всегда имеется ясная гипотеза, и для ее доказательства систематически меняются условия опыта. Для Пиаже важно не только получить ответ испытуемого, но и установить структуру его мышления в данный момент развития. Поэтому хороший исследователь, применяя этот метод, позволяет себе идти за испытуемым, но при этом постоянно сохраняет контроль и учитывает особенности детских представлений в целом. Хороший исследователь благодаря клиническому методу, никогда не становится жертвой «систематической ошибки», как это часто случается в эксперименте.
Пиаже начал разрабатывать свой метод полвека назад. В дальнейшем методика его экспериментов существенно изменялась. От наблюдений спонтанной речи и бесед на темы, далекие от опыта ребенка («Почему зимой бывает холодно ?», «Что такое снег?», «Почему луна движется?», «Что такое ночь?», «Почему реки текут?», «Почему солнце светит?» и т. д.), он перешел к изучению манипуляций ребенка с объектами. Однако основная установка метода — никогда не оценивать поведение по внешней картине — сохранилась до сих пор.
В клинических беседах Пиаже всегда старается говорить на понятном ребенку языке. Для этого он использует спонтанные вопросы детей, которые они по разным поводам задают взрослым или своим сверстникам. Известно, что для исследования речевого и интеллектуального развития ребенка Пиаже применял тесты Берта, Клапареда, Бинэ-Симона. Но вершина клинического исследования Пиаже — это тесты на сохранение количества, созданные им самим. По признанию одного из исследователей женевской школы, их своеобразие состоит в том, что они сами приобретают клинический характер. Экспериментальный материал (вода, глина, наборы разных предметов и т. д.) пластичен и допускает большое число преобразований с разной степенью изменения его отдельных свойств. Создание таких тестов — особое достижение Пиаже. Мало кому из психологов посчастливилось разработать столь разносторонние, точные и остроумные приемы исследования!
На протяжении многих лет Пиаже развивал и совершенствовал свой клинический метод. Для интерпретации полученных фактов он использовал формализацию, которая, по его мнению, позволяет доказывать и предвидеть события, происходящие в процессе развития. В конце 30-х годов он выдвинул гипотезу, согласно которой к психологии мышления можно применить опыт операциональной логики. По его мнению, символическая логика, а не математика, позволяет выразить на точном языке процесс развития интеллектуальных операций. Математика, к которой так часто обращаются психологи, по его мнению, этой задачи выполнить не может, так как она позволяет характеризовать лишь стабильные состояния, но не механизм их становления.
В последних исследованиях Пиаже делает следующий шаг — теперь он признает важность построения моделей, дающих возможность придать некоторым психическим законам гипотетико-дедуктивный характер. По его мнению, роль абстрактных моделей в науке очень важна. Более того, Пиаже считает, что чем точнее наука, тем более абстрактную физико-математическую форму она должна принять.
Клинический метод Пиаже можно назвать генетическим, ибо с его помощью сравнивается картина развития на разных возрастных этапах. Для этого проводятся возрастные «срезы» развития. Однако Пиаже дает описание уже сложившейся картины психических процессов на каждом возрастном уровне, а путь, который ведет к их формированию, ему остается лишь конструировать. Поэтому, несмотря на генетический характер самого метода, он относится к традиционному способу изучения психики — способу констатации наличного состояния и интерпретации хода и движущих сил развития.
В настоящее время генетические исследования с помощью ряда последовательных «поперечных срезов» постоянно сопровождаются так называемыми «продольными исследованиями», в которых одни и те же дети регулярно, примерно через каждые полгода, подвергаются психологическому обследованию. Образцом «продольного исследования» может служить экспериментальное изучение психического развития, проводимое Пиаже в течение ряда лет на собственных детях. «Продольное исследование» показывает, как изменяются с возрастом реакции испытуемого.
С точки зрения Пиаже, генетический метод — незаменимое средство изучения психического развития. Такой метод дает возможность классифицировать явления. Как правило, во всех своих работах Пиаже сначала классифицирует факты, затем отыскивает закономерные связи между ними и устанавливает причину их появления. Он с самого начала своего пути работает в психологии как естествоиспытатель. В этом — характерная черта Пиаже и объяснение многих особенностей построенной им психологической системы.
Следуя клиническому методу Пиаже, любой исследователь может получить сходные факты. Это убеждает в достоинствах метода и порождает веру в теоретическую систему Пиаже, который стремится доказать, что именно такой механизм развития имеется на самом деле.
Благодаря возрастным «срезам» развития, исследователям школы Пиаже удалось описать последовательность и преемственность разных форм психического развития ребенка. Но, по нашему мнению, в этих исследованиях не раскрыты причины перехода от одной формы к другой, не доказана необходимость прохождения ребенка через каждую из намеченных ими ступеней развития, не дана собственно психологическая характеристика интеллектуальных форм психической деятельности.
Кроме генетических исследований клинического характера Пиаже использует теперь методы научения (или обучения — Пиаже не делает существенного различия между ними). По его мнению, научение — это процесс, развертывающийся во времени, и поэтому он представляет своеобразный тип развития.
Однако, с нашей точки зрения, этого мало, так как сущность вопроса заключается в том, как организовано обучение и к каким непосредственным результатам и последствиям оно приводит.
Мы считаем, что понять и должным образом оценить факты Пиаже, раскрыть их психологическую природу можно только изменив метод исследования. Надо перейти от традиционного способа исследования явления путем проведения возрастных срезов развития к его управляемому формированию.
Методу Пиаже можно противопоставить способ изучения психических явлений путем их формирования, разработанный в советской психологии. Главное условие успешного применения нового метода — изменение позиции самого исследователя. Экспериментатор, строя по этому методу новый психический процесс, не ограничивается простым наблюдением результата выполнения испытуемым того или иного задания, как это бывает при проведении срезовых исследований. От констатации разнообразных явлений психической жизни он должен перейти к выявлению и созданию условий, обеспечивающих формирование психического процесса с заданными свойствами. Понятие такого полноценного процесса определяется не субъективным желанием экспериментатора. Напротив, оно обусловлено определенными, объективными требованиями системы задач, которые испытуемый должен решить с помощью формируемого психического процесса. Сила нового метода состоит, прежде всего, в разработке объективной системы требований к конкретному психическому процессу и системы условий, обеспечивающих выполнение этих требований.
Согласно теории П. Я. Гальперина, для того, чтобы психика могла выполнить свою жизненную функцию — ориентировки поведения субъекта, в ее структуру обязательно должны входить образы и идеальные действия с представленными в них объектами. В образах перед нами открываются предметы, составляющие поле нашего действия. Однако психическая жизнь, ограниченная наличием в ней одних лишь образов, была бы бесполезна для поведения. В реальной жизни предметы существуют не только сами по себе. Субъект всегда производит с ними определенные изменения, преобразования, осуществляемые с помощью материального действия. Значит и с предметами, открывающимися в образах, как формами психического отражения внешнего мира также возможны действия. Но это — идеальные действия, например примеривание прежних способов поведения для наиболее целесообразного их приспособления к ситуации. Поэтому идеальное действие и есть тот решающий элемент, без которого образы не могут выполнить своего назначения. Однако это лишь одна сторона дела. Другую составляет тот важнейший факт (давно отмеченный в психологии), что сами образы строятся только на основе действия. Вот почему формирование у субъекта новых идеальных действий имеет особое значение для проверки и защиты нового метода изучения психики.
Трудность решения этой задачи очевидна, ибо мы никогда не начинаем формирования психического процесса с нуля. У испытуемого до нашего эксперимента, разумеется, уже имеются образы, и он умеет выполнять некоторые идеальные действия. Поэтому экспериментатор обязан сначала проверить наличные знания и умения испытуемого, чтобы убедиться, на какой основе он начинает формирование нового процесса.
Самая большая трудность, однако, состоит в том, что в специальных условиях обучения необходимо получить новое идеальное действие. Обычно исследователи считают, что нужно только развивать имеющиеся идеальные действия. П. Я. Гальперин и его последователи идут не от готовых психических действий к их развитию в каком-то частном, конкретном случае. Они начинают с новых форм предметного действия и лишь затем превращают их в идеальные действия, в новые психические процессы.
Как же происходит превращение некоторого объективного процесса в собственно психическое действие человека? Любое действие есть объективный процесс преобразования исходного материала в некий (заданный) продукт. Поэтому содержание действия и его качество всегда представлены объективно. Всякий раз существует либо образец выполнения действия, либо определенные требования к действию выдвигаются в соответствии с задачей, которая решается с помощью этого действия. Вот почему заранее можно установить требуемые свойства действия.
Эмпирически установлены первичные и вторичные свойства действия. К первичным свойствам относятся: уровень его выполнения (материальный, громкоречевой, умственный), дифференцировка (разделение постоянного от переменного), временные и силовые характеристики, мера полноты операций, входящих в состав этого действия. Вторичные свойства образуются из определенного сочетания первичных свойств. Это — разумность действия, его сознательность, критичность и произвольность, а также мера овладения самим действием2. Новый метод исследования требует, чтобы все свойства действия были заранее предусмотрены экспериментатором и установлены условия, обеспечивающие их формирование.
Согласно теории П. Я. Гальперина, в действии субъекта различаются две основные части — ориентировочная и исполнительная. Качество действия зависит от ориентировочной части. Поэтому основную задачу формирования действия составляет формирование его ориентировочной части. Последняя представляет собой управляющий механизм действия. Именно он — подлинный предмет психологии. Другую сторону действия — его предметное содержание — психология не изучает. Это предмет других наук. Управляющий механизм действия, т. е. его ориентировочная часть, неразрывно связан с исполнительной частью. Во-первых, потому, что сама ориентировочная часть строится с учетом качества будущего выполнения действия. Во-вторых, от качества ориентировочной части зависит продуктивность действия в целом. В ориентировочной части в расчлененном виде представлены структура объекта, образец действия и намечен путь его исполнения. Благодаря намеченным ориентирам обеспечивается контроль за ходом действия. Исполнительная часть представляет собой реализацию этого пути и получение заданного продукта.
Формируя новое идеальное действие, мы пытаемся прежде всего создать для него полную ориентировочную основу: систему ориентиров, обеспечивающих испытуемому правильное и безошибочное выполнение действия с первого раза и далее каждый раз. Полная ориентировочная основа действия открывает для испытуемого «свободное и успешное движение к ясно поставленной цели». При такой установке каждая ошибка испытуемого ставит перед экспериментатором задачу: найти ориентир, позволяющий испытуемому избежать в дальнейшем этой ошибки. Вот почему для работы по этому методу для предварительного выяснения самой ориентировочной основы действия особенно важны слабые ученики. Если у таких испытуемых мы сможем сформировать новое предметное действие, а затем и такое же новое идеальное действие, то тогда мы будем знать, что собой представляет этот психический процесс, ибо он создан нами, он возник на наших глазах. Ошибки испытуемых служат для нас свидетельством неполноты ориентировочной основы действия. И, наоборот их отсутствие у слабых испытуемых — важный показатель полноты ориентировочной основы нового действия.
Составление ориентировочной основы представляет собой первый этап формирования идеального действия. На следующем этапе испытуемый выполняет материальное действие с реальными предметами (или материализованное действие — с их заменителями). На третьем этапе действие выполняется в громкой социализованной речи. Когда такое действие становится быстрым и безошибочным, испытуемый начинает выполнять его с помощью «внешней речи про себя». Здесь действие впервые становится умственным. Но на этом процесс формирования идеального действия не заканчивается. Оно претерпевает дальнейшие изменения — по мнению П. Я. Гальперина, речь, звуковые образы слов как бы «уходят» из сознания, в котором сохраняются лишь значения слов. Процесс теперь выступает для субъекта как мысль о действии.
Такой ход психологической эволюции действия — от развернутого действия с предметами к действию, которое выполняется в идеальном плане с предметами, представленными в образах, и в конце концов превращается в мысль — неизбежен и проверен многими исследованиями. Намеченные этапы позволяют управлять формированием умственного действия с заданными свойствами. Они дают возможность строить психическое явление.
Экспериментальным материалом для изучения психических явлений по новому методу послужили действия и понятия, которым обычно обучают в школе. Это, прежде всего, счет, звуковой анализ слова, начальные грамматические и математические понятия и т. п. Однако с помощью этого метода в настоящее время формируются не только умственные действия и научные понятия, но и образы восприятия, внимание, память и двигательные навыки. Благодаря этому методу в перспективе открываются возможности для формирования способностей.
Когда намечены этапы формирования умственных действий и понятий, можно анализировать уже сложившиеся формы психической деятельности. Это особенно важно для нашей работы, так как, проведя формирование понятия о сохранении физических величин по методу П. Я. Гальперина, мы можем оценить феномены, открытые Пиаже, иначе, чем это было сделано до сих пор.
Работа по методу П. Я. Гальперина — всегда исследование, которое позволяет раскрыть новые стороны изучаемого психического процесса и дополнить первоначальные представления о структуре самого метода.
Поворотным моментом в развитии теории умственных действий было установление основных типов ориентировки и соответствующих им типов учения. При первом типе ориентировки ученик обращает внимание на внешнюю форму образца, самого действия и его продукта. Стихийно складывающаяся система ориентиров еще недостаточна для выполнения заданий на высоком уровне. При втором типе ориентировки ученику дают все указания для правильного выполнения конкретного задания. Наконец, при третьем типе ориентировки ребенка учат методу анализа объектов, который дает ему возможность самостоятельно установить систему ориентиров, позволяющую правильно выполнять любые задания в этой области.
Учение о типах ориентировки неизбежно ведет к проблеме интеллектуального развития ребенка. При первом, широко распространенном типе обучения ребенок сам находит ориентиры для правильного выполнения действия. Часто он делает это случайно и неосознанно, так как обучение идет путем проб и ошибок. Понятно поэтому, что успех такого обучения в значительной степени зависит от уровня интеллектуального развития ребенка.
При втором типе ориентировки экспериментатор выделяет все необходимые условия и указывает ориентиры, позволяющие ребенку с первого раза правильно выполнить новое действие. Но эти ориентиры устанавливаются эмпирически, путем подбора условий, устраняющих ошибки. По мнению П. Я. Гальперина, развития мышления в таком обучении не происходит, а имеется лишь накопление знаний.
При обучении по третьему типу ребенка вооружают методами выделения основных единиц соответствующей области науки и общими правилами их сочетания в конкретных объектах. В ориентировке третьего типа важную роль играют мера, эталон, которые позволяют дать объективную характеристику объекта. Применяя эти методы к изучаемому материалу, ребенок начинает выделять «общие схемы вещей», свойственные всем объектам данной области.
Так, например, в процессе обучения начальным арифметическим понятиям по третьему типу ориентировки (П. Я. Гальперин, Л. С. Георгиев) вещи начинали выступать перед испытуемыми как комплекс относительно самостоятельных параметров; свойство вещи превращалось в множество «основных единиц», выделенных с помощью применения к объекту меры; между основными единицами измеряемых параметров устанавливалось соотношение по схеме, общей для всех объектов изучаемой области. Схема представляет собой не простое, упрощенное изображение внешнего вида предметов подобно рисунку или макету местности. В схеме отражаются существенные отношения объектов, их внутренняя структура. Поэтому схема часто представляет объект в преобразованном виде. Схема отношения длины или веса двух предметов представляется, например, в виде взаимнооднозначного соотнесения основных единиц, полученных в результате измерения этих параметров. Но в схеме отражается не только структура объектов. По словам П. Я. Гальперина, уже в процессе выделения этих схем и на каждой стадии их готовности они используются как орудия при решении задач в отношении изучаемых объектов, они становятся схемами мышления о вещах, общими схемами, на основе которых предпринимаются и выполняются отдельные теоретические действия. Они становятся новыми структурами мышления. Вот почему, по мнению П. Я. Гальперина и его сотрудников, при третьем типе обучения благодаря формированию общих схем ориентировки в вещах происходит развитие мышления.
Теория формирования умственных действий, созданная П. Я. Гальпериным, возникла независимо от теории интеллектуального развития ребенка, разработанной Пиаже. Но по логике своего развития она пришла к анализу того же самого предмета. Сегодня многие психологи считают теорию Пиаже единственной, самой авторитетной и убедительной. Однако метод и теория П. Я. Гальперина позволяют рассмотреть тот же самый предмет с новой точки зрения.