Доверие к политике и политикам

Успех политиков, чьи полномочия определяются в ходе выборов, еще в большей степени зависит от умения завоевать доверие. Дефицит доверия в различных слоях российского общества к политике государства и к отдельным политикам снижает интерес электората к участию в выборах, что может вызвать разочарование в функционировании всей политической системы и отторжение от нее значительной части граждан.

Мотивом доверия к кандидату в период избирательной кампании становится положительное впечатление о нем, сформировавшееся в процессе восприятия его внешнего облика, поведения, отношений и созданного перцептивного образа. Интерпретация этого образа осуществляется в соответствии с нравственно-эстетическими требованиями (эталонами-стереотипами), пользуясь которыми человек дает оценку окружающим его людям, получает возможность прогнозировать их поведение, выстраивать взаимодействие в будущем. Положительные оценки по фактору «деятельность», «общение», «отношение», «поведение» формируют убежденность в высокой степени предсказуемости наличия у данного политика качеств, необходимых для эффективного осуществления деятельности и решения актуальных проблем.
Шукюрова М. Г., 2005.

Доверие населения к политику базируется на положительном эмоциональном впечатлении о нем, на высокой предсказуемости наличия у него деловых и личностных качеств, необходимых для решения актуальных проблем.

М. Г. Шукюровой (2005) выявлены социально-психологические детерминанты доверия к кандидату в период избирательной кампании, которые она условно объединила в четыре группы: 1) объективно сложившиеся к началу избирательной кампании социальные, экономические и политические условия, уровень доверия в обществе к органам власти и ее субъектам, преобладающие стереотипы и установки; 2) особенности восприятия социальных групп, поддержки которых добивается политик: гендерные, возрастные, образовательные, ментальные; 3) личностно-профессиональные характеристики политика: степень известности, социальный статус, авторитет, опыт; коммуникативные способности и навыки, умение оказывать влияние; 4) используемые технологии информационно-психологического воздействия: их обоснованность, системность, выбор каналов коммуникации и пр.

Например, доверие к политику может возникать в том случае, если им озвучиваются определенные ценности, схожие с ценностями электората.

М. Г. Шукюровой выявлены характеристики личности политика, вызывающего доверие. Это доброжелательность, искренность, профессионализм, честность, открытость, надежность, хорошее партнерство, последовательность, оптимизм.

Сохранение политиком доверия населения является результатом его целенаправленной систематизированной деятельности, важными составляющими которой становятся воплощение его жизненных стратегий, высокие стандарты и эффективность деятельности. Существенное значение имеют и личностные характеристики политика, среди которых наиболее значимыми являются позитивная известность, политический авторитет, воля, профессиональный опыт, доброжелательное отношение к людям.

М. Г. Шукюровой установлены также характеристики политика, разрушающие доверие к нему: эгоизм, пренебрежение к окружающим, необязательность, высокомерие, недоверчивость, агрессия.

Компонентами комплекса экзогенных факторов, оказывающими наиболее значительное влияние на политическое доверие, выступают прежде всего экономические эвалюации и восприятие гражданами эффективности политики администрации. Действие этих факторов таково, что под их влиянием изменение уровня доверия может достигать 24 и 14% соответственно.
Третьими по значимости и степени воздействия являются восприятие и степень удовлетворенности внутренней политикой. Удовлетворенность внешней политикой не является столь влиятельным фактором, определяющим политическое доверие в гражданском обществе, что может служить основанием для определения приоритетов при разработке соответствующих стратегий.
Четвертым значимым по своим эффектам экзогенным фактором доверия является совокупность аттитюдов, связанных с традиционными нормами и ценностями граждан. Состояние неудовлетворенности, возникающее в гражданском обществе в связи с изменением основных социальных норм по мере проводимого администрацией общеполитического курса, определяет в конечном счете отношение граждан к правительству в целом.
Лукин В. Н. //По материалам Интернета. Политическое доверие в современном гражданском обществе: культурологические и институциональные модели

С. Н. Плесовских (2004) выявила, что среди личностных особенностей, влияющих на доверие к личности политического лидера, граждане отмечают прежде всего заботу о людях (78,4%), продуктивность, компетентность (77,0%), нравственную чистоту (65,5%). Ключевыми характеристиками востребованного политического лидера, которому доверяют граждане, являются справедливость и отзывчивое участие. Для политика, которому доверяют, оказалось характерным сочетание серьезности, честности как целевой личностной ориентации с активностью, оптимизмом, веселым нравом как стилем взаимодействия с людьми. Чем ближе личностный профиль политика в восприятии его гражданами образу востребованного лидера, тем выше уровень доверия к нему.

П. А. Бычков (2012) выявил, что наибольшее доверие избиратели оказывают сильному политическому лидеру, характеризующемуся независимостью мнения, упорством в отстаивании собственной точки зрения, доминированием, искренностью, непосредственностью, прямолинейностью, настойчивостью в достижении цели, стремлением к тесному сотрудничеству с референтной группой и дружелюбным отношениям с окружающими, обладающему выраженной готовностью помогать окружающим и развитым чувством ответственности.

Доверие политическому лидеру обусловлено и другими факторами: репутацией, программой и идеологией, а также профессионализмом, коммуникативностью, интеллектом, честностью и порядочностью.

Межличностное доверие рассматривается в качестве основы формирования политического доверия. Доверие, формирующееся по мере межличностного взаимодействия и сотрудничества в рамках формальных и неформальных институтов гражданского общества, прежде всего в местных неправительственных ассоциациях, становится основой для создания не только общенациональной сети институтов гражданского общества, но и содействует усилению доверия к действующим политическим институтам, что способствует формированию гражданской культуры. <. >
Критика культурологических теорий доверия сосредоточена главным образом вокруг положения о переходе межличностного доверия на уровень политического доверия. Обозначилась тенденция к нарастанию скептицизма по отношению к тезису о связи межличностного и политического доверия. В ряду выдвигаемых контраргументов, во-первых, тезис Ф. Фукуямы о радиусе доверия, под которым понимается эффект расширения межличностного доверия до масштаба доверия к политическим институтам и обосновывается утверждение о существенных отличиях радиусов доверия в различных странах, с одной стороны, и сходстве степени межличностного доверия в общественных группах во всех странах — с другой, что противоречит тезису о перерастании межличностного доверия в политическое. Во-вторых, тезис Р. Роуза об обществе «песочных часов», когда между общественно-политическими группами и институтами складывается инверсивная связь, характеризующаяся перемещением вектора общественного доверия в направлении гражданских сетевых структур и соответственно потерей доверия к политическим институтам. В-третьих, аргументы К. Ньютона о концептуальных различиях политического и межличностного доверия, о трансформации в современном обществе межличностных связей и нарастании тенденции их обезличивания. В-четвертых, допущение Дж. Брема и У. Рона о возможности существования связи межличностного и политического доверия. Трактовка Брема-Рона вместе с тем отличается от соответствующего конвенционального культурологического положения установлением иной направленности данного соотношения, когда объектом влияния становится не политическое доверие, а подвергаемое под его воздействием существенной эрозии, разрушающееся в современном обществе межличностное доверие.
Лукин В. Н.

Доверие/недоверие между субъектом и объектом зависит от личностных характеристик того и другого. Поэтому нет ничего неожиданного в выявленном П. А. Бычковым факте, что стремление к власти политиков по-разному расценивается (следовательно, оказывается доверие или недоверие) избирателями, имеющими разные личностные особенности.

При наличии флегматичности, релаксации, вялости, лени, расслабленности, недостаточной мотивации (фактор Q4 Кеттелла), а также низких оценках большинства политических ценностей 65% избирателей полагают, что люди рвутся к власти ради материальных выгод и господства над другими. При наличии противоположных особенностей — напряженности, раздражительности, нетерпеливости, сверхактивности, возбудимости, беспокойстве, недовольстве порядком и руководством, взрывчатости, высокой мотивации, высоких оценках политических ценностей — у избирателей имеются представления о том, что люди ищут во власти возможность самореализации, а также возможность служить людям и обществу. Такие представления наблюдаются у 35% респондентов.

Негативное отношение респондентов к власти, следовательно, и недоверие к ней (что выявлено у 42% респондентов) оказалось связано с такими их личностными характеристиками, как беспокойство, тревожность, депрессивность (фактор О Кет-телла). Положительные и нейтральные оценки власти связаны с безмятежностью, спокойствием, уверенностью в себе.

Доверие политической власти, как показано П. А. Бычковым, связано с ценностно-мотивационной сферой избирателей. Представление избирателей о единстве ценностей с субъектом политической власти является основой создания положительного представления о нем и, как следствие, доверия.
П. А. Бычков считает, что основными факторами доверия людей политической партии являются:
• представления избирателей о наличии сплоченной и достойной команды (доверие к членам команды);
• представления избирателей о конкретных делах партии;
• представления избирателей о наличии средств и ресурсов для выполнения обещаний и поставленных целей, уверенность в победе партии;
• понимание и принятие избирателями целей и задач, идеологии и программы, наличие у партии масштабной цели.

Очевидно, не многим партиям удается учесть эти факторы, так как рейтинг доверия к политическим партиям среди населения на постсоветском пространстве является достаточно низким. Например, в Украине он в 2005 г. составлял (по данным Украинского центра социальных исследований и Центра «Социальный мониторинг») от 5 до 8%. Прошедшие в 2011 г. выборы в Госдуму России показали, что и в нашей стране положение не лучше. В последние годы возросла доля опрошенных, которые не доверяют ни одному из ныне действующих политических лидеров: по данным опроса — 17% респондентов (Г. Д. Ишматова, 2006). Это свидетельствует о том, что для большинства электората многие политические партии не являются представителями мнения народа. По данным социологов Центра Разумкова, только каждый двадцатый украинский избиратель считает, что партии служат его интересам. Более половины (55,7%) отводят партиям роль выразителей интересов финансовых и бизнес-структур, 45,6% считают, что партии «работают» на партийных лидеров. Почти треть опрошенных (31,5%) придерживается мнения, что партии служат интересам государственного аппарата (сумма ответов превышает 100%, поскольку респондентам предлагалось дать все возможные варианты ответа).

Доверие возникает и формируется на основе жизненного опыта личности. Различие состоит в том, что культурологические теории указывают на решающую роль раннего жизненного опыта социализации, а институциональные — более поздней социальной адаптации и опыта осознания результатов функционирования политических институтов.
Модель Мишлера-Роуза соединяет указанные положения и предстает как модель жизненного цикла познания (Lifetime Learning Model: LTL-M). Одно из теоретических допущений модели сформулировано сообразно положениям культурологических теорий доверия и означает, что изначально межличностное доверие формируется как результат раннего, дополитического опыта и соответственно может проектироваться на политические институты. Второй тезис основан на идеях институциональных теорий доверия и устанавливает соответствующее институционализму допущение о возможности усиления или ревизии, пересмотра изначальных преддиспозиций доверия (или недоверия) к политическим институтам в зависимости от того, насколько первичные установки подтверждаются или опровергаются последующим жизненным опытом личности, формируя способность к политически зрелым оценкам проводимой в стране политики. <...>
Одна из особенностей гражданского общества переходного типа связана со спецификой соотношений Interpersonal Trust и Political Trust доверия. В интегрированном концептуальном индексе доверия Мишлера-Роуза они включены в единый трехзвенный блок институционального доверия, предусматривающий измерение следующих параметров: 1) доверие к политическим институтам и силовым структурам (партии, парламент, профсоюзы, полиция, суды, премьер-министр и (или) президент, армия); 2) к институтам гражданского общества (частное владение, церковь, пресса, телевидение и радио), а также 3) к другим людям. Подход, примененный Мишлером-Роузом, выявил институциональный скептицизм и открытое недоверие к основным элементам институциональной структуры, с одной стороны, и сравнительно более высокий (чем уровень политического доверия) уровень межличностного доверия в транзитных демократиях — с другой. Открытое недоверие достаточно выражено в отношении к пяти элементам институциональной структуры, а именно к партиям, парламентам, профсоюзам, частным предприятиям, полиции (от 69 до 50% граждан).
К остальным шести институтам гражданское общество транзитных демократий относится с той или иной долей скептицизма.
Наиболее высокие показатели позитивного доверия относятся к наименее демократического институту — армии (46%). Телевидению и радио доверяют 39%, церкви — 43, президенту (премьер-министру) — 35% опрошенных. Наименьший уровень доверия — к партиям (12% опрошенных). Низкий уровень доверия к новым политическим институтам подтверждает соответствующую культурологическую гипотезу о невысоком изначальном доверии (Initial Trust) к демократическим институтам, обусловленном характерным для постсоциалистических обществ недоверием к прошлому политическому режиму, а также особенностями авторитарных культур стран данного региона.
Данные показатели подтверждают и институциональные допущения о низком уровне изначального доверия ввиду неизбежного в обществе недовольства политикой правительства, предпринимающего попытки реформирования и решения сложных проблем демократического транзита.
Показатели межличностного доверия в постсоциалистическом обществе несколько выше по сравнению с минимальными параметрами институционального доверия (к политическим партиям), разница составляет 37 пунктов: позиция доверия к людям характерна для 49% опрошенных. Тем не менее одна треть (26%) склонна не доверять другим людям, а другая треть (25%) в этом отношении выражает скептицизм. Это означает, что более половины опрошенных входят в вектор негативного доверия и лишь чуть меньше половины в этом смысле ориентировано позитивно.
Лукин В. Н., 2005

Две трети (64%) граждан заявляют о доверии Русской православной церкви; более половины (56%) — лично патриарху Кириллу; 73% уверены, что в настоящее время церковь играет положительную роль в общественной жизни страны, и только 2% считают иначе (об этом свидетельствуют результаты исследования Фонда «Общественное мнение»); 68% участников опроса сообщили, что относят себя к православию, 6% исповедуют ислам, к другим христианским конфессиям причисляют себя в целом 1% респондентов, а 20% не считают себя верующими. Не доверяют церкви и патриарху по 8% опрошенных, еще по 14% — «отчасти» не доверяют.
По материалам Интернета

Ключевые слова: Политика, Доверие
Источник: Ильин Е. П., Психология доверия. — СПб.: Питер, 2013. — 288 с.: ил.
Материалы по теме
Политическая жизнь общества
Кравченко А. И., Политология: учебник. - Москва: Проспект, 2011.-448 с.
Возможна ли нравственная политика?
Соловьев А.И., Политология: Политическая теория, политические технологии:. Учебник для...
Политические учения в средневековой Руси (X-XV вв.)
Исаев Б.А. - Политология в схемах и комментариях (Учебное пособие) - 2009
Внешняя политика России во второй четверти XIX в.
История: учебник для студ. учреждений сред. проф. образования / В.В. Артемов, Ю.Н. Лубченков...
Виды и типы доверия и недоверия
Купрейченко А.Б., Психология доверия и недоверия
Условия развития политической мысли в Новое время и эпоху индустриализма
Под ред. А. К. Голикова, Б. А. Исаева, История политических учений: Учебник для вузов....
Революционный невроз
Кравченко А. И., Политология: учебник. - Москва: Проспект, 2011.-448 с.
Функции политического лидерства
Соловьев А.И., Политология: Политическая теория, политические технологии:. Учебник для...
Оставить комментарий