Политические системы воспроизводятся циклами разного масштаба: суточными, недельными, месячными, годовыми и т. д. Политика представляет собой род непрерывной деятельности: заседания парламента или правительства, деятельность партий и политических движений осуществляется постоянно, влияя на соотношение политических сил, характер принимаемых решений и т. п. Однако каждый цикл воспроизводит лишь часть элементов и связей системы. Во всей же полноте система предстает лишь после завершения всего цикла своего самовоспроизводства, например, при наследовании власти в условиях монархии или легитимации республики в ходе выборов.
Как уже говорилось, именно деятельность институтов обычно задает и характерные для конкретных обществ циклы политического процесса. Так, для демократических систем характерен избирательный, главным образом пятилетний цикл как временная единица измерения политического процесса. Время выборов в высшие законодательные и исполнительные органы государственной власти отмечены повышением политической активности, ее пиком; межвыборный период, напротив, более спокоен и менее динамичен.
С другой стороны, политическая жизнь знает свою ритмологию и вне зависимости от избирательных кампаний. Так, наиболее оживленными периодами политической жизни являются сессионные заседания парламента, проходящие два раза в год. В периоды же между сессиями, в так называемые парламентские каникулы, политическая жизнь обыкновенно затихает.
В тоталитарных и авторитарных системах циклы связаны с деятельностью правящих партий, в частности, с проведением партийных съездов, решения которых предопределяли развитие страны за несколько лет вперед. В ряде развивающихся стран циклы политического процесса напрямую зависят от военных переворотов, изменяющих всю прежнюю институциональную структуру государства — Конституцию, основные институты государственной власти, правовую систему и т. д.
Вместе с тем циклы политических процессов не следует сводить исключительно к деятельности властных институтов. Помимо политических, они в значительной степени обусловлены экономическими, демографическими, психологическими и прочими факторами. Скажем, для американской политической истории характерны попеременные смены общественной активности на уход в сферу частной жизни, укладывающиеся приблизительно в пятнадцатилетний временной промежуток. Во многом это объясняется сменой поколений, чья политическая жизнь длится приблизительно тридцать лет. Половину этого срока каждое поколение тратит на то, что бросает вызов тем, кто уже имеет власть и защищает ее. Затем это новое поколение само приходит к власти на пятнадцать лет, после чего его политическая активность слабеет, и все повторяется заново.
Представители политической психологии полагают, что в основе многих изменений циклического характера лежат психологические ритмы. По мнению известного итальянского социолога и экономиста В. Парето, свои ритмы изменений существуют не только в экономике (в виде экономических кризисов), но и в других сферах — в морали, религии, политике и т. д. Политика дает немало примеров того, насколько большие колебания характеризуют сознание общественных классов — от недоверия и скепсиса до легковерия.
В. Парето считал, что политические процессы вызываются одной причиной — возросшим религиозным чувством. Им в свое время были вызваны и Реформация, и Великая французская буржуазная революция, и другие крупные политические потрясения прошлых эпох. При этом не имеют значения формы проявления религиозного чувства: это могут быть как социальные, патриотические, революционные, так и антихристианские настроения. Главное, что они устремлены в будущее, к некоему притягательному идеалу, ради достижения которого люди способны на любые жертвы.
Соотечественник Парето Г. Моска связывал политические изменения в обществе с тенденцией обновления внутри правящих классов. Упадок “старых” правящих классов происходит в силу ряда причин:
- вследствие изменения баланса политических сил в обществе;
- с появлением нового источника богатства;
- с возрастанием практической значимости знания;
- с упадком старой и появлением новой религии или нового идейного течения и т. д.
Новые идеи и убеждения могут выдвинуться вперед и опрокинуть старые, укоренившиеся, с помощью которых поддерживалась покорность масс.
“Тогда, естественно, наступает период обновления либо, если кому-то больше нравится, революции, в ходе которой проявляется свобода действий индивидов, часть которых, наиболее пассионарные, энергичные, бесстрашные, или просто самые практичные, прокладывают себе дорогу с нижней ступени социальной лестницы наверх”.
Российская история также знает свою собственную политическую ритмологию. Периоды реформ, проводившихся, как правило, “сверху”, сменялись контрреформами, нередко сводившими на нет все благие начинания реформаторов предшествующего периода. Сама политическая инициатива была существенно персонифицирована, а лидера-реформатора сменял лидер-реакционер. Этот генотип российской политики оказался настолько стойким, что проявлялся и в советский период российской истории, и на современном этапе развития российского общества.