Развитие чувств

Личная определенность проявляется в устойчивой ориентации человека на определенную систему ценностей, а его чувства представляют собой то, как он оценивает человеческие существа. Чувства — это системы поведения, которые формируются по мере того, как человек научается взаимодействовать со значимыми другими.

Каждый индивид научается играть межличностные роли путем подражания или реагируя на модели. Он может учиться путем прямого участия во взаимодействии или путем замещающего участия, наблюдая взаимоотношения между другими людьми. Как данный индивид будет вести себя в определенных ситуациях, зависит от требований, которые предъявляют ему люди, с которыми он тут встречается. Каждый значимый другой обладает особой личностью, и существуют определенные способы обращения с ним, которые более целесообразны, чем другие.

Нельзя смешивать межличностные роли с конвенциальными ролями, как это сделал Фрейд в своей безупречной в других отношениях работе о формировании чувств. Излагая теорию эдипова комплекса, например, он пишет о влечении мальчика к своей матери и его неспособности успешно конкурировать с могущественным отцом. Но сети межличностных отношений сплетаются из реакций уникальных индивидов друг на друга: в одной семье доминирует отец, а в другой — мать, старший брат или гувернантка. Кроме того, в некоторых случаях эротические влечения могут быть гомосексуальными. Конечно, психоаналитики говорят о «фигурах отца» и «заместителях матери», но многие из их изысканий все-таки основываются на этноцентрических предпосылках. Малиновский давно указал, что принципы Фрейда могли бы получить большее применение, если бы они учитывали разнообразие систем родства. Было бы желательно даже пойти дальше и принять в расчет разные типы межличностных отношений внутри семьи.

Поскольку все дети зависимы от других, какого-то рода сотрудничество неизбежно. В кооперативных взаимодействиях индивид научается оценивать своих партнеров как желаемые объекты, как источник удовлетворения. Типичные переживания в таких ситуациях включают негодование против тех, кто не внес свою долю, озабоченность по поводу тех, кто поглощен мыслями лишь о своих личных целях, и благодарность по отношению к тем, кто вносит вклад, превышающий его конвенциальные обязанности. Фрейд считал, что все дети сначала эгоцентричны и научаются любить других людей лишь постольку, поскольку те полезны как средство, приносящее им удовольствие. Впрочем, ребенок научается любить других людей в зависимости от его индивидуального опыта сотрудничества. Тот, например, кто сталкивается с эгоистическими требованиями источника удовлетворения, может выработать условную и защитную ориентацию по отношению ко всем объектам любви.

Поскольку среди тех, кто состоит в устойчивой ассоциации, обязательно возникают конфликтующие интересы, враждебность также неизбежна. Именно в состязаниях всякого рода дети научаются оценивать других людей как фрустрирующие или даже опасные объекты и вырабатывают способы обращения с соперниками и врагами. Типичные переживания включают разочарование при поражении, радость при победе, уважение к способностям сильного противника, понимание важности честной игры. Формирование дизъюнктивных чувств зависит от того, как складывается судьба человека в ситуациях конкуренции, — от частоты успехов или интенсивности лишений. В родственном^ соперничестве значительно труднее состязаться с привлекательной сестрой, которая может получить все, что только захочет, чем иметь дело с упрямым братом, которого всегда считают виноватым. Агрессивность основывается на контрастных понятиях, и индивиды различаются по способности приписывать другим людям подлые мотивы. Способность к сильной ненависти развивается, вероятно, еще в раннем детстве. Некоторые из детей, которым дали кукол, представляющих различных членов их семей, разбивали их на мелкие куски.

Поскольку эгоцентрические импульсы детей должны быть обузданы, оказывается необходимым какого-то рода внешний контроль. В каждой группе кто-нибудь принимает на себя ответственность за координирование действий. Большинство родителей относятся к своим отпрыскам снисходительно, рассматривая их как милых, но неразумных, и стараются принимать за них важные решения. В то же время дети сами вступают в контакт с персонификациями, над которыми они могут господствовать, — более слабые и младшие дети, домашние животные, куклы и другие игрушки. Очень рано каждый ребенок вырабатывает способы подхода как к сильнейшим, так и к зависимым фигурам, и именно в таких ситуациях он научается оценивать людей как выше и нижестоящие объекты. Чувства формируются в зависимости от личности отца, старшей сестры, лидера шайки, инструктора бойскаутов, учителя или кого-нибудь другого, кто обеспечивает руководство.

Хотя только что описанные взаимодействия неминуемы, частота, с которой разные люди вынуждены принимать те или иные межличностные роли, различна. Отчасти этим и объясняется неповторимость чувств различных индивидов. Существуют различия в чувствительности, в типах персонификаций, которые обычно конструируются, и в способности эффективно играть межличностные роли. Когда ребенок очень избалован, он остается эгоцентричным; он считает само собой разумеющимся, что все на свете существует только ради него одного. Пользуясь психоаналитической терминологией, можно сказать, что при отсутствии адекватной авторитетной фигуры «сверх-Я» не развивается. Такие индивиды испытывают трудности в кооперировании с другими на равной основе и имеют тенденцию избегать такого рода контактов, где они могли бы научиться ценить альтруистические ориентации.

Важная черта ориентации каждого индивида по отношению к другим людям—социальная дистанция, на которой он обычно от них держится. Одни люди весьма непосредственны, другие, хотя они учтивы и деликатны, всегда сохраняют достаточную дистанцию. Может быть предложена гипотеза, что характерная для данного человека социальная дистанция устанавливается в результате приспособления к требованиям людей, с которыми он имел дело в своих первичных группах. Травмирующие переживания, следующие за искренним проявлением внутренних чувств, могут привести к величайшей осторожности в отношениях с другими людьми. Способность устанавливать близкие отношения с людьми, по-видимому, связана с определенным представлением о человеческой природе, с тем, рассматриваются ли человеческие существа как опасные или как источники удовольствия.

Чувства, которые сформировались в раннем детстве, впоследствии переносятся на другие объекты, придавая каждому человеку особый стиль подхода к людям вообще. Чтобы проверить гипотезу, будто людей привлекают персонификации, сходные с теми, которые обеспечивали удовлетворение в прошлом, было изучено 373 помолвленных или недавно сочетавшихся браком субъекта. Между супругом и родителем противоположного пола большого сходства не обнаружилось ни в физическом типе, ни в политических взглядах, но выявилась значительная взаимосвязь в складе личности: те, кто любил своих родителей, стремились подобрать для брака человека точно такого же типа, а те, кто не любил, обнаруживали тенденцию избирать противоположный тип. Некоторые психиатры утверждают, что ряд людей, в которых влюбляется человек, суть только многие трансформации единственного объекта любви, сформированного в ранней жизни. Некоторые реагируют на все авторитетные фигуры — учителей, полицейских, мастеров, сержантов — во многом так же, как некогда они реагировали на своих родителей. Кое-кто, по-видимому, в течение всей своей жизни переносит на других людей ненависть к своим родителям. Не случайно Бёрджес и Коттрелл обнаружили, что счастливые браки наиболее часты у детей счастливых супружеских пар. Шаблоны чувств, установившиеся в детстве, имеют тенденцию быть пронесенными через всю взрослую жизнь.

Важнее всего, что чувства переносятся на самого себя. Я-концепцию человек создает внутри социальной матрицы, и то, как он оценивает самого себя, зависит от того, как с ним обращались значимые другие.

Среди психиатров возрастает согласие в том, что развитие адекватного уровня собственного достоинства зависит от того, является ли человек объектом бескорыстной любви. Уважение к себе не основывается на успехе, и гордость не является автоматическим следствием способностей или красоты. Ощущение собственной ценности, по-видимому, зависит от спонтанной любви и уважения тех, с кем человек себя идентифицирует. Если его слова не подвергаются сомнению, его способности не умаляются и его суждения, может быть и незрелые, принимаются всерьез и поправляются без того, чтобы его унизить, человек в состоянии почувствовать, что он заслуживает уважение и доверие. Любовь должна быть безусловной. Тогда ребенок может ощущать себя как объект, ценный сам по себе, а не потому, что ему случилось на какое-то время быть послушным. И напротив, у человека вырабатывается низкий уровень собственного достоинства, если в детстве он являлся объектом дизъюнктивных чувств или собственнической любви. Родители, которые не уверены в себе, часто утверждают себя за счет принижения окружающих. Отец смеется над стремлениями ребенка, злорадствует при его неудачах и смотрит сквозь пальцы на успехи как на что-то незначительное. Другие родители снова и снова говорят ребенку, что он «плохой». Низкий уровень собственного достоинства может возникнуть также, если к ребенку подходят как к утилитарному объекту. Некоторые родители любят своего ребенка только тогда, когда он «хороший», когда он отвечает их требованиям. Некоторые видят в своих детях возможность осуществления собственных несбывшихся стремлений и с раннего возраста начинают готовить юнца для карьеры, к которой он не испытывает никакого интереса. Такие дети получают много преимуществ, но, стоит им потерпеть неудачу, они начинают мучиться угрызениями совести и убеждаются, что они никчемны.

Иногда родители душевнобольных оскорбляются, когда им говорят, что они недостаточно любят своих детей; они начинают указывать на материальные блага, которыми они их обеспечивали, и приводить примеры постоянного проявления своей любви. Но многие чувства бессознательны, и, если некоторые склонности остаются вне контроля, с ребенком последовательно обращаются как с источником лишений. Видимо, решающее значение имеют предпосылки, на которых основывается продолжительный ряд явных действий. Если разнообразные действия, направленные на ребенка, включая наказание, основываются на заботе о его благополучии, он, вероятно, будет в состоянии рассматривать себя как ценный объект.

Однажды сформировавшись, чувства приобретают свойство самоподкрепления. Всякий раз, как человек усваивает новую конвенциальную роль, шаблоны поведения несколько изменяются, но его характерные способы подхода к людям обычно остаются весьма стабильными. Каждый склонен строить персонификации, исходя из тех мотивов, которые кажутся ему правдоподобными, и он воспринимает в других людях то, что уже приготовился видеть. Чувство собственного достоинства формируется, когда человек еще очень молод, и не очень вероятно, что оно изменится последующими переживаниями успехов или неудач. Ощущение собственной неполноценности обычно ухудшает его способность к изменениям: тот, кто уверен, что он не достоин любви, столь одержим беспокойством, что окружает себя защитной оболочкой и не может стать достаточно близким к другим людям, чтобы узнать их действительные чувства. Тому, кто ощущает себя нелюбимым, трудно также любить других. Человек с низким уровнем собственного достоинства нуждается в уважении и любви, но он настолько поглощен тем, чтобы защитить самого себя, что неспособен любить кого-нибудь, за исключением объекта, приносящего пользу. Это говорит о том, что трудности могут продолжаться в нескольких поколениях, поскольку эгоцентрические родители неспособны на безусловные чувства.

Хотя характерные способы подхода к людям кристаллизуются в ранние годы, они не обязательно фиксируются на всю жизнь. Поскольку чувства формируются в первичных группах, любое резкое изменение в сети межличностных отношений, в которую вовлечен человек, может привести к каким-то изменениям. Каждый раз, когда новые люди вступают в его жизнь, или когда посторонний становится близким другом, или друг не оправдывает ожиданий, субъект узнает что-то новое о человеческой природе. Устойчивое взаимодействие с человеком, весьма отличающимся от тех, с кем прежде приходилось встречаться, может привести к новому взгляду на жизнь. Те, кто прежде был не способен к бескорыстной любви, могут быть побуждены к ней совершенно беспомощным и зависимым ребенком, с которым они себя тесно идентифицируются.

Ориентация каждого человека на его человеческое окружение формируется и поддерживается в социальном взаимодействии. Его чувства по отношению к самому себе и к другим людям организуются в то время, как он научается иметь дело с определенными людьми. С установлением новых межличностных отношений, особенно с появлением в критические моменты новых значимых других, человек может изменить свою картину мира и воспринять самого себя и своих товарищей в новом свете. Психоаналитикам уж никак не следовало бы утверждать, будто чувства не изменяются. Если бы это было так, для психотерапии оставалось бы мало возможностей. Однако, как указывал Фрейд, трансформация может иметь место только после того, как установится «перенесение» — специфичный контакт между пациентом и терапевтом.

Ключевые слова: Чувства
Источник: Тамотсу Шибутани, Социальная психология
Материалы по теме
Ненависть между мужчиной и женщиной
Куттер Петер, Любовь, ненависть, зависть, ревность
Выражение чувств
Теплов Б.М., Психология
Месть
Куттер Петер, Любовь, ненависть, зависть, ревность
Чувства и познавательные процессы
Теплов Б.М., Психология
Чувство зависти
Куттер Петер, Любовь, ненависть, зависть, ревность
Чувства и деятельность
Теплов Б.М., Психология
Ревность
Куттер Петер, Любовь, ненависть, зависть, ревность
Индивидуальные различия в области чувств
Теплов Б.М., Психология
Оставить комментарий