В повседневной жизни, в рабочей и нерабочей обстановке каждому человеку приходится встречать новых для себя людей. Во многих случаях обстоятельства складываются таким образом, что на основе одного только кратковременного восприятия мы бываем вынуждены оценивать этих людей и выбирать кажущийся нам наиболее разумным способ поведения и действия по отношению к каждому из них. Во всех подобных случаях мы имеем дело с так называемым первым впечатлением и с актами поведения на его основе.
Что же такое первое впечатление, если попытаться более подробно раскрыть содержание данного понятия? Это сложный психологический феномен, включающий в себя чувственный, логический и эмоциональный компоненты. В него всегда входят те или иные особенности облика и поведения человека, оказавшегося объектом познания. Первое впечатление содержит также более или менее осознаваемые и обобщенные оценочные суждения. Наконец, в нем всегда присутствует эмоциональное отношение к тому человеку, который оказался предметом восприятия и оценки.
Первое впечатление формируется как при специальном намерении оценить человека с какой-то точки зрения, так и при отсутствии такого намерения.
Среди факторов, которые определяют характер формирующегося у нас впечатления о человеке, которого мы встречаем в своей жизни впервые, важнейшее значение имеют особенности внешнего облика и поведения человека, о котором у нас формируется мнение. Как психика является отражением действительности в целом, так одним из проявлений такого отражения оказывается и формирующееся у нас впечатление о другом человеке.
Именно сам этот человек, его облик, поведение прежде всего всегда обусловливают то, что отразится в нашем впечатлении о нем. Поэтому первая часть нашего исследования была направлена на прослеживание зависимостей, связывающих объективные характеристики внешнего облика человека — его физическую наружность, экспрессию, оформление внешности — и формирующееся о нем впечатление.
Столь же существенное влияние на образование впечатления о ранее незнакомом нам человеке оказывает ситуация, в условиях которой происходит наше познание другого человека; эта ситуация является вторым фактором, детерминирующим характер впечатления о человеке. Второй задачей нашего исследования и является показ влияния социального фона, на котором развертывается формирование впечатления, на его особенности.
Столь же существенное влияние на образование впечатления о ранее незнакомом нам человеке оказывают и наши собственные личностные качества, в которых проявляются наш психический склад и отношение к различным сторонам действительности; ясно, что отделить два вышеназванных фактора, определяющих впечатление о человеке, от третьего — от самого субъекта, который познает другого человека, можно только условно, в интересах научного анализа. Совершенно очевидно, что в реальном процессе эти три глобальных фактора всегда действуют в теснейшем единстве.
Рассмотрим проявление этих трех факторов в формировании первого впечатления о другом человеке более детально.
В последнее время в психологии выполнено большое число исследований, которые свидетельствуют о том, что при формировании у нас мнения о качествах личности человека, которого мы видим впервые, немалое значение имеет общая эстетическая выразительность облика этого человека и, в частности, степень соответствия физической наружности человека сложившемуся у нас в прошлом идеалу красоты.
А. Миллер, использовав метод компетентных судей, выбрал из большого числа фотографий людей лица, названные компетентными судьями красивыми, лица, которые им показались обыкновенными, и лица, по их мнению, некрасивые, затем он показал эти лица мужчинам и женщинам в возрасте от 18 до 24 лет, которые составили группу основных испытуемых, и попросил их высказаться о внутреннем мире каждого из тех, кто был изображен на фотографии.
Испытуемые оценили и мужчин, и женщин, которых компетентные судьи перед этим отнесли к наиболее красивым, как более уверенных в себе, счастливых, искренних, уравновешенных, энергичных, любезных, находчивых, утонченных и более богатых духовно, чем те, кто, по оценкам компетентных судей, был «объявлен» некрасивым (различия были статистически значимыми). Кроме того, испытуемые-мужчины оценили «красивых» мужчин и женщин, фотографии которых они видели, как более направленных на других людей, заботливых и внимательных к ним.
Сейчас выполнено уже не одно исследование, которые показывают, что «ореол» физической привлекательности вызывает «сдвиг» в оценках не только тогда, когда объектом их оказываются черты личности, но и тогда, когда оценивается конкретный результат деятельности человека или его отдельный поступок.
Вот факты, подтверждающие справедливость высказанной мысли.
Молодым людям предлагали оценивать очерк, написанный женщиной, портрет которой прилагался (автор эксперимента использовал в одних группах испытуемых портрет женщины с привлекательной внешностью, в других — портрет «дурнушки»), и они оценивали этот очерк более высоко, когда считали, что его написала красивая женщина.
Студенткам университета, которые готовились стать педагогами, были даны описания проступков, которые совершили семилетние мальчики и девочки, сфотографированные крупным планом. Студентки должны были высказать свое отношение к каждому из этих малышей и к их поведению. И в этом случае студентки оказались тоже более снисходительными к тем, у кого, по оценкам компетентных судей, была более привлекательная наружность.
Увеличивать дальше число примеров, которые подтверждали бы еще больше проявление названной тенденции при формировании первого впечатления о человеке, вряд ли нужно. Важно подчеркнуть другое: в психологии собрано множество фактов, которые говорят о том, что «эффект красоты» сильно влияет на содержание формирующегося понятия о личности только в момент образования первого впечатления о человеке. В последующем оценивание этого человека другими людьми все больше начинает определяться характером взаимодействия их с этим человеком, ценностью в их глазах его дел и поступков.
Особенности телосложения, конституция человека, рассматриваемая в целом, в первый момент восприятия его другими людьми тоже влияют на формирующееся о нем впечатление.
В одном эксперименте группу взрослых испытуемых попросили охарактеризовать личностные особенности мужчин, которые различались типом телосложения. О полном, с округлыми формами мужчине они настойчиво утверждали, что он несильный, старомодный, болтливый, сердечный, добродушный, сговорочивый, доверчивый, эмоциональный, открытый к людям, любящий житейский комфорт и большой любитель поесть.
О мускулистом атлетического сложения мужчине испытуемые сказали, что он сильный, мужественный и смелый, уверенный в себе, энергичный, дерзкий, инициативный.
О высоком, худощавом и на вид очень хрупком мужчине опрашиваемые говорили чаще всего, что он высокий, тонкий, нервный, честолюбивый, подозрительный, чувствительный к боли, любящий уединение и скрытный.
Высказываясь о каждом из трех мужчин, испытуемые называли их возраст. При этом полного мужчину они видели намного более старым, чем он был на самом деле, а худощавый им, как правило, казался моложе своих лет.
Что характерное для человека выражение лица — угрюмое или радостное, злое или доброе — воздействует на наше впечатление о человеке — это ясно каждому. А вот что взгляд другого человека влияет на наше отношение к нему, это известно меньше.
В одной небольшой аудитории новый преподаватель, впервые читая лекцию, по просьбе экспериментатора на одну группу студентов подолгу неотрывно смотрел, а от другой, взглянув на нее мельком, сразу отводил глаза. И в итоге студенты из первой группы оценили его как властного и уверенного в себе человека, а вторые отнесли его к очень стеснительным людям.
В другом почти подобном опыте студентов попросили высказать свое мнение о новом преподавателе-женщине, которая, так же как и в предыдущем случае, во время изложения учебного материала слушателям по просьбе экспериментатора на одну группу студентов постоянно обращала свой взор, как бы адресуя учебный материал только ей, а на другую группу студентов, сидевших в аудитории, внимания не обращала. И в этом случае студенты из первой группы дали ей как человеку более положительные оценки, чем студенты из второй группы.
Ясно, что выявившееся в приведенных примерах влияние взгляда на формирование первого впечатления о человеке было следствием сложившейся у людей в прошлом опыта представления о том, что волевой по натуре человек не боится смотреть в глаза людям и что, с другой стороны, если человек на нас задерживает свой взор, значит, мы ему чем-то интересны.
На формирующееся у нас впечатление о человеке может повлиять, как показывают исследования, принятая человеком поза. Так, в одном эксперименте людей, выступающих в роли объектов формирования первого впечатления, просили в одних случаях во время разговора с теми, чье впечатление оценивалось, наклонять свой корпус вперед, а в других случаях отклонять его, наоборот, назад. Оказалось, что в первом случае люди — и мужчины, и женщины — нравились больше воспринимавшим их лицам, чем во втором. Кроме того, женщины нравились им сильнее, если они сидели в спокойной позе и с неперекрещенными руками и ногами.
Другие исследования еще в большей степени подтвердили значение характерной для человека позы для формирования впечатления о нем. Вместе с тем они дополнительно раскрыли роль позы по сравнению с ролью лица в передаче истинного состояния, переживаемого человеком. Воспитывающиеся в условиях современного общества люди, как показали исследования, приучаются обычно лучше владеть своим лицом при выражении чувств и хуже — телом. Поэтому очень часто не лицо, а именно поза выдает настоящие переживания людей, их действительное отношение к нам.
Насколько значимы для формирования впечатления о человеке его мимика и пантомимика, настолько же значимы для этого впечатления особенности его речи и голоса. Так, исследования показывают, что низкие и высокие голоса у мужчин, с одной стороны и у женщин — с другой, вызывают совершенно разные ассоциации по поводу личностных качеств владельцев голосов у слушающих их впервые лиц. Точно так же как напряженность в голосе женщины в одинаковых условиях опыта не вела к приписыванию ей негативных характеристик, напряженность в голосе мужчин обычно заставляла людей думать, что он не очень владеет собой, обладает невысоким интеллектом, уязвим и т. д..
Любопытные данные были выявлены при сравнении оценок, которые получили у воспринимавших их впервые людей многоречивые мужчины и женщины. У первых многословие было воспринято как серьезный недостаток в их личности, у вторых — как почти нормальное состояние, не вызывающее предположений о каком-либо личностном изъяне.
Одновременно эти исследования воздействия характеристик голоса и речи человека на формирующееся о нем впечатление позволили выявить другой весьма интересный факт: люди, которые хорошо различали состояния других людей по оттенкам их речи и голоса, обычно обладали высоким умением в донесении до других людей через свои речь и голос собственных эмоций.
Особенности оформления внешности человека в первое время также оказывают воздействие на складывающееся у нас об этом человеке впечатление. Фактов, подкрепляющих это утверждение, сейчас собрано тоже достаточно. Так, к настоящему времени поставлено много однотипных экспериментов, в которых перед разными группами испытуемых, уравненными по признакам возраста, пола, образования, профессии, социального происхождения, в качестве объекта формирования впечатления выступал один и тот же человек, но к каждой новой группе он выходил в другой одежде или менялись его прическа, украшения и пр. (если это была женщина), и испытуемые должны были давать этому человеку характеристику.
Эти эксперименты показали, что когда человек появлялся перед каждой новой группой испытуемых в другом костюме — или в обычном штатском, или в тренировочном, или в рабочем комбинезоне, или в духовном одеянии, или в военной форме, — то испытуемые группы помимо черт, отмеченных у этого человека всеми группами, называли у него также те качества, указывать на которые их явно заставлял костюм, в который был одет оцениваемый ими человек. Например, когда человек был в военной форме, ему устойчиво приписывались такие качества, как дисциплинированность, аккуратность, настойчивость, открытость по отношению к другим людям, свобода в проявлении чувств.
Оказывается, и отдельные сравнительно частные детали во внешнем облике человека могут воздействовать на формирующееся о нем впечатление.
Э. Холл предъявлял в одних группах испытуемых лица мужчин и женщин без очков, а в других группах эти же самые лица были в очках. Испытуемые и в первом, и во втором случаях должны были высказаться о личностных особенностях представленных им людей. И эти люди, когда они были в очках, показались испытуемым более умными и прилежными, чем тогда, когда они были без очков. Вместе с тем отсутствие у них очков или, наоборот, их наличие никак не отразились на суждениях испытуемых о честности, доброте, независимости воспринятых ими людей и о присущем им чувстве юмора.
В другом эксперименте, проведенном по такой же схеме, одна группа испытуемых в течение десяти минут разговаривала с незнакомой женщиной, которая в меру и очень умело использовала средства косметики, чтобы лучше подать себя аудитории. Другая группа воспринимала эту же самую женщину и тоже разговаривала с нею, но теперь уже женщина использовала косметику сверх меры. И во втором случае испытуемые, а ими были студенты, приписали этой женщине не только дурной вкус, отсутствие одухотворенности, интеллектуальную недалекость, но и сильное желание обратить на себя внимание мужчин.
Большая обусловленность первого впечатления теми признаками, которые лучше всего выражены в облике воспринимаемого человека, выявившаяся в изложенном эксперименте, отмечается также Г. Клаусом и X. Фомэ.
Было установлено, что на содержание складывающегося у людей мнения о личности впервые воспринимаемого человека влияют не только сила и яркость проявления в его внешнем облике и поведении определенного качества или частота, с которой это качество обнаруживает себя, но и последовательность, в которой познающие другого человека люди получают знания о разных сторонах его личности.
Значение последнего обстоятельства особенно убедительно выявлено в экспериментах А. Лачинсом.
Изучая значение порядка поступающей информации о человеке в формировании впечатления о нем у других людей, Лачинс давал четырем группам испытуемых ряд описаний его поведения. Описания, предложенные I группе, характеризовали предъявленного для оценки человека как экстраверта. Сведения, сообщенные об этом же человеке II группе, наоборот, рисовали его как ярко выраженного интраверта, III и IV группам испытуемых были даны комбинированные описания поведения и деятельности человека, ставшего объектом оценки. По первой серии содержащихся в них фактов одна группа могла заключить сначала, что он — экстраверт, а во второй — что он — интраверт. Другая же группа испытуемых на основе содержания полученных ею сведений могла подумать сначала об этом человеке, что он — интраверт, а затем, что он — экстраверт.
После этого всем группам испытуемых Лачинс предложил образцы различных ситуаций, и они должны были сказать, как проявит себя в них человек, с некоторыми фактами поведения которого они только что были ознакомлены. Оказалось, что порядок, в котором испытуемым сообщалась информация о новом для них человеке, определил характер предсказания ими типа его поведения (экстравертированного или интравертированного) в различных ситуациях.
В ряде работ при выяснении условий, которые влияют на характер складывающегося о человеке впечатления, имеются данные о значении фактора пространства в детерминации ряда особенностей этого феномена. Так, установлен факт существования для каждого человека, находящегося в привычной для него обстановке, дистанции, которая должна разделять его и незнакомого человека, чтобы последний не вызывал чувства досады. Величина этой дистанции колеблется в зависимости от роста людей, их пола, состояния нервно-психического здоровья, намерений, которые у них имеются по отношению к человеку, о котором они пытаются составить мнение.
Люди, привыкшие к одиночеству, больше направленные на самих себя, имеют обычно более протяженную личностную дистанцию, о которой идет речь, чем люди, направленные на других и любящие общаться; хотя и незнакомым, но нравящимся нам людям, мы позволяем, как правило, приближаться к нам на более короткую дистанцию и не испытываем при этом состояния психологического дискомфорта.
Исследователи проблемы первого впечатления уже давно подчеркивают также роль в образовании у нас мнения о человеке, отношения к нему того социального фона, на котором этот процесс разворачивается. Как много людей находится около человека, которого мы должны оценить, какие они, каков их облик и как они себя ведут — все это, как показывают и повседневный опыт многих людей, и достаточно строго проведенные эксперименты, более или менее сильно воздействует на то, какие особенности во внешнем облике другого человека мы отметим раньше и лучше, как мы их оценим в целом и какие черты личности или состояние мы прежде всего припишем этому человеку и как к нему отнесемся.
На фоне невысоких людей рослый человек кажется еще выше. На фоне смеющихся лиц спокойное лицо сильнее привлекает к себе внимание воспринимающего эти лица человека. На фоне работающих людей томящийся от безделья человек также скорее останавливает на себе внимание наблюдающих за всей группой. На фоне злых и кажущихся человеку несправедливыми реплик лик людей по поводу допущенной им (в общественном месте) оплошности доброе, произнесенное кем-то в защиту этого человека слово не только воспринимается им с благодарностью, но и заставляет взглянуть на сказавшего с симпатией. Когда во время какого-то происшествия почти все люди — свидетели этого происшествия проявляют растерянность и вдруг среди них оказывается человек, который ведет себя смело и совершает подвиг, мы воспринимаем его поведение в резком контрасте с поведением других людей и не только более выпукло видим обнаруженные им достоинства, но и высоко положительно оцениваем всю его личность.
Это значение социального фона в складывании впечатления о человеке отчетливо прослеживается и в экспериментах.
Так, в одном опыте мужчину с неброской наружностью представляли двум группам незнакомых ему людей, которые должны были затем рассказать о впечатлении, которое произвел на них этот человек. Но в одну из названных групп он был приглашен в сопровождении женщины с яркой привлекательной внешностью, в другую группу его сопровождала женщина некрасивая и неаккуратно одетая. И это различие в облике сопровождающих имело своим следствием неодинаковость оценивания у воспринимавшегося мужчины одних и тех же качеств личности и общего отношения к нему со стороны каждой из групп. Первая группа положительные качества мужчины оценила значительно выше, чем вторая, и общее отношение к нему со стороны первой группы также оказалось более для него благоприятным.
В другом опыте одной группе испытуемых предлагали высказать свое мнение о человеке, который в спокойной позе и с таким же спокойным лицом стоял перед группой подростков, сидевших в один ряд напротив него за длинным столом. Следующей группе испытуемых, уравненной по всем параметрам с первой, тоже пришлось высказаться об этом человеке. Но теперь в такой же позе и с таким же выражением лица, как и в первом случае, он стоял у автобуса, двери которого, не соблюдая очереди, штурмовали несколько мужчин и женщин. Испытуемые последней группы, составленной с учетом возраста, пола и образования привлекаемых к участию в эксперименте лиц, точно так же как и первые две, этого же человека (поза и выражение лица его оставались прежними) оценивали без того социального фона, на котором он был «подан» испытуемым в первых двух случаях.
И во всех трех группах этому человеку помимо черт, отмеченных всеми группами, были приписаны качества, «увидеть» которые в нем явно подтолкнул фон, на котором каждая из групп должна была его воспринимать.
Когда таким фоном были подростки, в личности оцениваемого человека испытуемые увидели доброжелательное отношение к детям, умение разговаривать с ними, быть интересным рассказчиком. Когда же таким фоном были автобус и садящиеся в него пассажиры, в воспринимаемом человеке были отмечены воспитанность, уважение к женщинам, отсутствие чувства стадности, коллективизм в будничном поведении. Когда же человек оценивался один, без людей, и каких-либо предметов вблизи него, намного больше суждений, чем в предыдущих двух случаях, испытуемые высказали об его лице, его глазах, их выражении, о характере телосложения, особенностях оформления внешности и не называли черты, которые были отмечены у него, когда он стоял рядом с сидевшими подростками и когда собирался садиться в автобус.
Эти исследования, раскрывающие роль фона в формировании впечатления о человеке, которого мы раньше не знали, если их вести целенаправленно и в определенной системе, надо полагать, могут обогатить психологию познания людьми друг друга новыми научными фактами.
Хотя первое впечатление о человеке в первую очередь определяется присущими ему особенностями, а также фоном, на котором развертывается его формирование, но то, каким оно будет — более обобщенным, или более конкретным, полным или отрывочным, положительным или отрицательным, — зависит от личности того, у кого оно формируется. Здесь действует та же закономерность, которая характеризует отражение человеком любого объекта действительности: «Внешние причины действуют через посредство внутренних условий... Всякое психическое явление обусловлено в конечном счете внешними воздействиями, но любое внешнее воздействие определяет психическое явление лишь опосредованно, преломляясь через свойства, состояния и психическую деятельность личности, которая этим воздействиям подвергается».
Зависимость восприятия и понимания другого человека от индивидуальных качеств воспринимающего иллюстрирует проведенный нами следующий эксперимент.
Группе взрослых испытуемых из четырнадцати человек было сказано, что в комнату, где они расположились, несколько раз войдет незнакомый им человек и перед ними ставится задача, внимательно наблюдая за этим человеком, всякий раз после его ухода записывать впечатление, которое он у них вызовет. В качестве объекта восприятия перед группой выступал 26-летний человек, обладавший выраженными актерскими способностями.
В первый раз он приоткрыл дверь в аудиторию, где сидели испытуемые, поискал глазами кого-то и, тихо сказав: «Простите», прикрыл дверь. В следующий раз он, войдя в комнату, со спокойным выражением лица и с руками «по швам» на одну минуту замер у стола. В третий раз, появившись в аудитории, он прошел между столами, за которыми сидели испытуемые, заглянул к одному из них в записи, погрозил пальцем девушке, хотевшей в этот момент заговорить с соседом, потом посмотрел в окно и удалился. Вернувшись в аудиторию снова, он мастерски начал читать, пока его не прервали, басню С. Михалкова. При следующем появлении молодого человека испытуемым было разрешено задавать ему любые вопросы, кроме тех, которые требовали бы от него прямого ответа, какие черты личности он себе приписывает.
В описываемом эксперименте испытуемые, впервые встретившись с новым для них человеком, отразили его облик и дали оценку ему как личности заметно неодинаково.
Различными были не только количественные данные отражения личности человека другими людьми при непродолжительном восприятии его облика и поведения, но и оценки тех черт, которые испытуемые видели в этой личности. Одни оценивали развитие их более высоко, другие — скромнее. Одни, характеризуя развитие черт, в которых выражается отношение к людям, отметили вежливость воспринимаемого человека. Другие решили, что он общителен, третьи нашли, что он откровенен, и т. п. Столь же неоднозначным было и отношение, которое возникло у испытуемых к объекту наблюдения. Шесть испытуемых отметили, что он симпатичен, располагает к себе, приятен. На двух человек он произвел неблагоприятное впечатление. Один испытуемый сказал, что объект симпатии к себе не пробудил, но и антипатии не вызвал. Остальные испытуемые не выразили своего отношения к нему.
Приведенных фактов, по всей вероятности, достаточно, чтобы увидеть, насколько формирование образа другого человека, характер психологической интерпретации его облика и поведения и отношение, которое он к себе вызывает, зависят от личности познающего субъекта. Возникает вопрос: какие конкретно факторы в личности субъекта определяют ход и результаты формирования у него впечатления о других людях?
Наш сотрудник Г. В. Дьяконов попытался ответить на него, прослеживая особенности формирования первого впечатления у 1500 учащихся VIII—X классов и 400 взрослых людей, которые выражали свое впечатление о 59 ранее неизвестных им людях, различавшихся по возрасту и полу.
Г. В. Дьяконову, научно корректно использовавшему структурно-корреляционный анализ субъект-объектных зависимостей при формировании первого впечатления о другом человеке, удалось убедительно показать, что у людей, принадлежащих к одной половой группе, первые впечатления о человеке оказываются более сходными, чем у людей, представляющих разные половые группы, и что при фиксировании ряда характеристик в облике человека — объекта формирования первого впечатления обнаруживается заметное различие как между мужчинами и женщинами, так и между мальчиками и девочками, выражающееся в неодинаковом оценивании их значения.
Кроме того, в этом исследовании было установлено, что у школьников, хорошо успевающих по гуманитарным предметам, любящих читать художественную литературу, первое впечатление о другом человеке оказывается более полным и правильным, чем у их одноклассников, которые по гуманитарным предметам успевают слабо и художественную литературу почти не читают.
В группе взрослых испытуемых первое впечатление было более полным и правильным у лиц с высшим гуманитарным образованием, работавших преподавателями. С увеличением возраста испытуемые обнаружили также тенденцию более пространно высказываться о человеке — объекте первого впечатления. Однако это формирование необязательно сопровождалось возрастанием степени правильности впечатления. Так, у лиц, вступивших в пенсионный возраст, были отмечены наивысшая полнота впечатления и резкое уменьшение его правильности.
Ясно, что выявившиеся в исследовании Г. В. Дьяконова факторы — это лишь часть причин, более или менее сильно влияющих на характер формирующегося у людей впечатления о человеке. Есть и другие причины, зависящие от личности субъекта, которые также влияют на это впечатление.
Остановимся еще на некоторых специфических характеристиках человека, которые дают о себе знать, когда он встречается с новым для него лицом.
В очень интересном по использованным методическим приемам исследовании Штрайкленда было выявлено значение собственного поведения оценивающего человека по отношению к другим людям для выработки у него определенного мнения о них во время встречи. В поставленном Штрайклендом опыте испытуемые наблюдали за двумя работниками, выполнявшими одинаковое задание с равным уровнем успешности. Однако если за действиями одного лица они могли наблюдать без перерывов, то работу другого они видели лишь эпизодически. Первому лицу они время от времени могли выражать свое одобрение или неодобрение, со вторым человеком у них такой связи не было. Когда во второй части эксперимента испытуемым было предложено сказать, который из рабочих нуждается в большем контроле, присмотре и опеке, они почти все ответили, что первый.
В других исследованиях было установлено, что в формировании впечатления о другом человеке участвует механизм проецирования, заключающийся в том, что познающий субъект может «вкладывать» свои состояния в другую личность, т. е. приписывать ей черты, которые в действительности присущи ему самому и которые у оцениваемой личности могут отсутствовать. Феномен проецирования хорошо иллюстрируется работами Фешбаха и Сингера, Мюррея, Сеарса, Ньюкома и целого ряда других исследователей.
Так, в исследовании Фешбаха и Сингера две группы испытуемых студентов подвергались несильным электроударам (в разной степени в каждой из двух групп), которые вызывали неприятные ощущения. Одновременно этим испытуемым, а также студентам, составившим контрольную группу, демонстрировался кинофильм, в котором фигурировал определенный человек. От всех испытуемых требовалось, чтобы они дали оценки качествам личности этого человека, по возможности оценили его состояние. В результате оказалось, что подвергавшиеся электровоздействию группы испытуемых оценивали человека на экране как более боязливого, испуганного, чем это делали испытуемые, входившие в контрольную группу, причем чем сильнее были электроудары (группа 2), тем большее количество студентов дали воспринимаемому на экране человеку такую характеристику.
Явление интерпретации чужого эмоционального состояния путем «приближения» к своему было обнаружено и в эксперименте, проведенном Мюрреем. Одна из групп его испытуемых изображала сценки, в которых фигурировало резко агрессивное поведение. Затем испытуемые этой группы, а также испытуемые, входившие в контрольную группу, должны были оценивать незнакомых им ранее лиц. И опять оказалось, что предварительно созданное эмоциональное состояние привело к тому, что первая группа испытуемых отмечала в незнакомом человеке такие черты, как злобность, агрессивность, в то время как другая группа эти черты у тех же самых людей не фиксировала.
Сеарс в своих опытах выявил несколько иной тип «проекции» в актах оценки людьми друг друга. По его данным, человек, оценивая другого человека, может увидеть те отрицательные черты, которые характеризуют как личность его самого. Испытуемые, в личности которых были ярко выражены желчность, упрямство, подозрительность, оценивали развитие этих черт у человека, предложенного им для оценки, значительно выше, чем это делали испытуемые, не обладавшие названными чертами.
Все исследователи, наблюдавшие явление проецирования при формировании мнения о другом человеке, отмечают, что тенденция приписывать собственные качества или собственные состояния другим людям особенно сильно выражена у лиц, отличающихся малой самокритичностью и слабым проникновением в собственную личность. По данным Ньюкома, эта тенденция в очень большой степени характерна для представителей так называемого «авторитарного» типа личности и почти не обнаруживается у представителей «демократического» типа.
Он знакомил в своих опытах представителей этих двух крайних типов друг с другом, а затем каждого спрашивал, как его новый знакомый ответит на определенные вопросы (Ньюком эти вопросы специально подбирал). Представители «авторитарного» типа, говоря о возможных ответах «неавторитарных» личностей, приписывали им авторитарную манеру высказывания, свои суждения, свои собственные мнения по тем вопросам, которые им предлагал проводивший опыт исследователь. Представители «неавторитарного» типа личности, по утверждению Ньюкома, в подобную крайность не впадали.
Исследователи проблемы познания людьми друг друга достаточно убедительно установили также, что полнота и характер оценки другого человека зависят от таких качеств оценивающего, как степень его уверенности в себе, как присущее ему отношение к другим людям и связанная с этим отношением всегда имеющаяся у него (но не всегда осознаваемая) «теория» личности.
Боссом и Маслоу, изучая, как степень уверенности человека влияет на оценку им других людей, выяснили, что уверенные в себе люди часто оценивают других людей как доброжелательных и расположенных к ним. В то же время лица, не уверенные в себе, имеют обыкновение смотреть на других людей как на тяготеющих к холодности и не расположенных к ним.
Говоря о причинах проявления у человека устойчивых тенденций при оценке им других людей, нельзя миновать такую важную субъективную причину, как сформированная у человека система понятий, в которой в концентрированном виде находит выражение весь его опыт познания людей, полученный им как путем личных контактов, так и через другие каналы — художественную литературу, театр, телевидение, радио и т. д. Сформированный у человека общий взгляд на других людей, место, занимаемое ими — мужчинами и женщинами, стариками и детьми, рабочими и крестьянами, белыми и черными и т. д. в имеющейся у него системе ценностей, всегда и постоянно воздействует на характер впечатления, которое складывается у человека о любом другом лице.
Н. Гейдж и Л. Кронбах, изучавшие действие имеющейся у человека «теории личности» на оценку им других людей, многократно указывают, что люди весьма сильно отличаются друг от друга по проявляемым ими тенденциям оценивать благоприятно или, наоборот, неблагоприятно других. Дубайн, Берк, Нил и Чеслер также нашли, что есть категория испытуемых, устойчиво проявляющих мягкость и значительную долю снисходительности при оценке других, и что есть и другая категория, для которой, наоборот, характерна жесткость в оценках.
Изучение действия имеющейся у человека «теории личности» на оценку им других людей показало также, что впечатление, которое у него складывается о другом человеке, в большой мере обусловлено его представлениями о структуре личности, т. е. о том, какие черты каким качествам в ней должны сопутствовать. Так, если, например, мы оцениваем человека как агрессивного, не проявляем ли мы одновременно тенденции оценивать его и как высокоэнергичного? Или, оценивая его как доброго, не приписываем ли мы ему при этом одновременно и честности?
Опыт Келли, представлявшего одной группе студентов ранее незнакомого ей лектора как «весьма холодного», а другой — как «очень сердечного», показал, что на предложенные только что вопросы вполне могут быть даны утвердительные ответы. Студенты, которые слушали «очень сердечного» лектора, оценили в нем тактичность, общительность, естественность, общее обаяние, образованность и привлекательность намного выше, чем это сделали студенты, которым перед их встречей с новым лектором было сказано, что он человек холодный.
Такое «структурирование» личности, о которой формируется впечатление, может быть также связано и с тем, насколько оценивающий ее человек в состоянии синтезировать и обобщить всю ту информацию, которая поступает к нему от этой личности.
Е. С. Голлин показывал 79 студентам кинокартину, героиня которой — молодая привлекательная женщина — представала перед ними в пяти различных ситуациях, причем в первых четырех она проявляла резко противоположные, с точки зрения норм морали, качества личности, а в пятой о ней трудно было сказать что-либо новое, поскольку здесь она была показана просто спокойно идущей с какой-то другой женщиной.
После просмотра фильма каждый из испытуемых дал характеристику личности женщины. Голлин пишет, что эти полученные от испытуемых характеристики-описания четко подразделялись на три группы:
1. Объединяюще-обобщающие: итоговые впечатления в этом случае интегрировали одинаково все качества, проявившиеся у женщины во всех сценах (таких характеристик было 23%).
2. Односторонне-упрощающие: возникшее впечатление исключало «моральную противоречивость» в оцениваемой личности (48%).
3. Разрозненно-отрывочные: во впечатление рядоположенно, без всякого намека на интеграцию, вошли все качества, о наличии которых у женщины можно было предполагать, наблюдая за ее поведением (29%).
Характеризуя первое впечатление и прослеживая особенности его формирования, нельзя миновать вопроса о том, насколько верным и глубоким оказывается знание о человеке, возникающее у субъекта при первом его восприятии. Первые восприятия, как правило, дают индивиду знание об основных особенностях внешнего облика ранее незнакомого человека — о его поле, росте, телосложении, примерном возрасте, характере оформления внешности. В первом впечатлении почти всегда находят отражение какие-то проявления экспрессии и какие-то действия человека, являющегося объектом восприятия и оценки. Тем не менее образ человека, складывающийся у индивида на основе первого впечатления, всегда содержит неточности, а оценка им черт личности этого человека может оказаться поспешным обобщением.
От этих ошибок не избавлены даже люди, перед которыми специально поставлена задача, понаблюдав краткое время за незнакомым человеком, затем как можно точнее воссоздать его облик и психологически правильно оценить его личность. Так, например, в эксперименте, ход и часть результатов которого были изложены в начале этой главы, возраст человека, бывшего объектом восприятия, с точностью ±2 года определили девять испытуемых из четырнадцати. Остальные испытуемые определили число прожитых этим человеком лет с меньшей точностью. Неправильно употребили существующую рубрикацию при оценке роста человека, который был воспринят: с точностью ±2 см пять испытуемых, «уменьшили» рост на пять и более сантиметров четыре человека. Ошиблись в определении цвета глаз шесть испытуемых. Допустили те или иные неточности при характеристике других элементов физического облика человека, за которым велось наблюдение, все испытуемые группы. Не смогли избежать ошибок при оценке цвета различных элементов одежды (темно-синий костюм, светло-серая рубашка, галстук синий в белую крапинку, черные матерчатые утепленные ботинки, серые носки) тринадцать человек.
Неточности и разноречия обнаружились в этом опыте и при оценке людьми по первому впечатлению эмоционального состояния, переживаемого человеком в момент наблюдения за ним. Неадекватная же оценка выразительного поведения и состояний, которые в нем проявлялись, породила искаженное представление о чертах личности человека при первой встрече с ним.
Если сравнить сложившееся у испытуемых впечатление о чертах личности человека, игравшего роль объекта восприятия, с результатами специально проведенного психологического исследования его личности, условно приняв эти результаты за эталон объективности, то оказывается, что правильно назвали по первому впечатлению черты личности наблюдаемого человека, выражающие его отношение к другим людям, 75% испытуемых из всех высказавшихся. Неверно оценили эмоционально-динамические качества личности 28% испытуемых. Ошиблись в оценке качеств воли 42% испытуемых. Был определенный процент ошибок в оценках испытуемыми и других сторон воспринимаемой личности. Особенно он был высоким (50% ошибочных суждений), когда испытуемые, анализируя ту небольшую по объему информацию, которую они смогли получить, пытались высказать предположение об основном роде занятий объекта наблюдения.
Приведенные цифры говорят о трудностях, возникающих перед человеком, когда ему кого-то приходится оценивать как личность при первом знакомстве. Однако и в указанном эксперименте одни испытуемые справлялись с задачей успешнее, чем другие. Естественно поставить вопрос: от чего это зависело? Ответ на него нами пока не получен. В ходе разработки проблемы познания людьми друг друга одним из основных вопросов, привлекающих к себе внимание других исследователей, оказался близкий к поставленному выше вопрос о том, насколько способность правильно оценивать психические качества людей у человека генерализована, насколько она выступает у него как такое общее качество, которое характеризует всю его личность в целом. Одна из групп ученых на основе полученных ими экспериментальных данных выступила с утверждением, что лицо, которое правильно оценивает определенные категории людей, как правило, столь же успешно проявляет себя по отношению и к остальным категориям. Другие ученые с такой же убедительностью показывают, что сформировавшаяся у человека способность правильно оценивать отдельное качество или определенные категории лиц вовсе не обязательно будет удачно «срабатывать» и во всех других случаях.
Так, В. Клайн и Дж. Ричардс, считающие, что указанная способность может выступать как общее качество личности, основывают свой вывод на результатах опыта, к участию в котором они привлекли 50 взрослых испытуемых. Эти испытуемые по ходу опыта смотрели 10 озвученных кинофильмов, в которых действовали в обычной будничной обстановке незнакомые им люди. Затем всем испытуемым было предложено сказать, как поведут себя увиденные ими люди в серии ситуаций, требующих обычно проявления разных качеств личности. При обработке высказываний испытуемых экспериментаторы учитывали, во-первых, степень способности оценивающего предсказывать поведение людей в общем («стереотипная точность») и, во-вторых, степень его способности предсказывать различия между характером действий разных лиц («различительная точность»). Характер предсказаний действий пяти первых лиц в кинофильмах, сделанных каждым испытуемым, был прокоррелирован с предсказаниями, относящимися к поведению пяти других лиц. Эти корреляции ранжировались от 0,77 до 0,79. Оказалось, что выявленная у человека высокая способность точно оценивать определенных лиц дает себя знать и во всех остальных случаях.
В опыте Клайна и Ричардса испытуемые, правильно судившие об одних людях, столь же верно оценивали и других, а испытуемые, совершившие грубые ошибки при психологической интерпретации одних лиц, столь же сильно ошибались, когда пробовали психологически характеризовать и других лиц, которые ранее им тоже не были известны.
Показатели, характеризовавшие один вид точности оценок человека как личности, которые были получены от испытуемых, были в этом опыте скоррелированы с показателями, характеризовавшими другой вид. Полученные интеркорреляции расположились в ряд от 0,30 до 0,65, и все они, кроме одной, оказались статистически достоверными. На основании всех этих данных Клайн и Ричардс сделали вывод, что способность правильно оценивать других может проявляться у некоторых лиц как интегральное свойство, которое «работает» у них при встречах с самыми разнообразными категориями людей.
Вместе с тем другими исследователями (Гуилфорд, Ньюком и др.) были получены не менее убедительные данные, заставляющие предполагать, что способность правильно оценивать других людей является таким свойством человека, которое проявляется лишь по отношению к определенной категории лиц, и границы «работы» этого свойства прямо связаны с тем, насколько похож или не похож своим внешним обликом и поведением оцениваемый человек на тех людей, с которыми познающему субъекту пришлось в прошлом вместе жить, учиться, работать, отдыхать.
Отмечая существование значительных различий в точности первого впечатления об одном и том же человеке у разных людей, необходимо, видимо, еще и еще раз подчеркнуть, что эта точность связана не только с возможностями лица, выступающего в роли субъекта познания, но и с особенностями оцениваемого по первому впечатлению человека. Указывая на трудности правильного суждения о человеке по первому впечатлению, уместно вспомнить слова Ф. М. Достоевского, который, говоря о недостатках простой фотографии фактов, тем самым предостерегал против опасности безапелляционных суждений о людях только на основании первых впечатлений.
«Фотографические снимки, — писал Ф. М. Достоевский, — чрезвычайно редко выходят похожими, и это понятно: сам оригинал, т. е. каждый из нас, чрезвычайно редко бывает похож на себя. В редкие только мгновения человеческое лицо выражает главную черту свою, свою самую характерную мысль... Фотография же застает человека как есть, и весьма возможно, что Наполеон, в иную минуту, вышел бы глупым, а Бисмарк нежным».
Спору нет, в проявлениях личности, отраженных в первом впечатлении, находит выражение ее сущность, но чтобы действительно раскрыть и понять эту сущность, надо увидеть личность во всех ее главных связях с действительностью, т. е. в труде, познании и общении. Факты показывают, что формирование первого впечатления почти всегда означает отнесение индивидом воспринимаемого лица к одной из групп людей в тех «классификациях типов», которые сложились у него в прошлом. Последующее познание им этого человека при нормальном ходе процесса ведет к раскрытию в нем таких признаков, которые составляют своеобразие его личности и образуют его индивидуальность.