В отличие от других, лингвистическая типология значений непосредственно связывает их со способом их языкового выражения. По сути дела лингвистическая типология значения не имеет прямого отношения к содержанию и характеру выражаемого значения, а характеризует его по уровневой природе выражающей его языковой единицы. Иначе говоря, это реляционная характеристика значений по лингвистической природе тех единиц, содержание которых оно составляет.
Лингвистическая типология значений прямо связывает значение со способом, характером его языкового выражения. Значение при этом характеризуется не изнутри, например, не по его содержанию, а извне, реляционно, а именно по уровневой природе выражающей его языковой единицы.
Основными категориями лингвистической типологии значений являются значения грамматические, номинативные и коммуникативные, а также синтаксические и словообразовательные (как разновидности грамматических значений), лексические, фразеологические, словосочетательные (как разновидности номинативных значений) и коммуникативные.
В основе различий лингвистических типов значения лежат различия в уровневой, или стратификационной, природе языковых единиц. Языковые единицы могут содержать одно и то же понятие, но, если они принадлежат к разным уровням языковой структуры, их значения будут отнесены к разным лингвистическим типам. Например, слово «маленький», ср. в словосочетании «маленький ключ», и суффикс «-ик», ср. в слове «ключик», значат одно и то же, т. е. связываются с одним и тем же понятием малого, однако за счет того, что «маленький» — уровень слов (лексических единиц), а «-ик» — уровень морфем, их значения будут квалифицированы по-разному: о «маленьком» будет сказано, что оно имеет лексическое значение, а о суффиксе «-ик», что он имеет значение словообразовательное (грамматическое).
Ср. также окончание множественного числа, например «-ы» в «столы», слова «множество», «неединичность» и словосочетание «более, чем один». Их значения по меньшей мере близки понятийно, но значение окончания квалифицируется как грамматическое, значения слов — как лексические, а значения выражения «более чем один» — как словосочетательное. Ср. с тех же позиций значения существительного «вопрос» (лексическое значение) и частицы «ли» (грамматическое значение); значение выражений «тот, для кого совершается действие» или «адресат действия» (словосочетательное значение) и значение окончания дательного падежа «-у», как в слове «Петру» (синтаксическое значение как разновидность грамматического).
В лингвистике не достигнуты полная ясность и единодушие в понимании лингвистических типов значения. Обычно принято противопоставлять понятия лексического и грамматического значений. При этом под лексическим значением понимают семантический инвариант грамматического варьирования слова, т. е. то общее, что есть в значении грамматических форм слова, а разнообразные смысловые дополнения к нему, обнаруживаемые словом в тех или иных формах его грамматической парадигмы, рассматриваются как значения грамматические. К примеру, общим для всех форм числа и падежа существительного «студент» является понятие об учащемся высшего (или среднего специального) гражданского учебного заведения. Оно и составляет его лексическое значение. Дополнительно к этому значению в форме дательного падежа множественного числа «студентам» появляются значения множественности (более чем один) и адресата действия. Эти дополнительные значения квалифицируются как грамматические.
Такое понимание лексического и грамматического значений прочно укоренилось в отечественной лингвистике благодаря лекциям выдающегося русского языковеда Ф. Ф. Фортунатова, прочитанных им в Московском у • иверситете, а также работам его учеников и последователей.
Как мы также видели, в другой концепции лексическое значение противопоставляется не грамматическому, а синтаксическому. При этом под лексическим значением понимается всякое референционно обусловленное значение, указывающее на определенные сущности и различия в описываемом мире, т. е. значения, которым нечто соответствует в мире вещей. С этой точки зрения лексическим надо признать значение форм числа, поскольку различие форм единственного и множественного числа соотносится с различием в количестве называемых предметов — один и более чем один.
Синтаксическое значение при таком подходе не имеет референпионного содержания, а имеет техническую, чисто языковую функцию связывания слов, построения синтаксических структур. Оно не отмечает каких-либо различий в действительности, а замыкается внутренним миром языка, указывая на связи слов. Например, синтаксическое значение в таком понимании надо приписать формам согласования прилагательных с существительными. Так, различие в формах согласования прилагательного в следующих двух примерах «долгий путь» и «долгая дорога» не отмечает какого-либо различия в денотатах, а служит всего лишь средством указать по роду, числу и падежу определяемое им существительное. Естественно, возникают сомнения, правомерно ли распространять термин «значение» на явления такого рода.
Что касается грамматического значения, то в рассматриваемой концепции оно противопоставлено так называемому неграмматическому значению. Грамматическими называют те значения, выражение которых в определенных лексико-грамматических разрядах слов данного языка является обязательным. К примеру, в любом случае употребления русского существительного его необходимо поставить в ту или иную форму числа и падежа. Тем самым выражение значений числа и падежа обязательно для русских существительных, и это значения грамматические.
Соответственно неграмматическими признаются значения, выражение которых в определенном разряде слов необязательно. Так, в лексико-грамматическом разряде существительных со значением носителя признака выражение этого значения в морфологической структуре слов не является обязательным, ср. «храбрец» и «трус», и по определению такое значение надо отнести к неграмматическим.
Хотя в рассматриваемой концепции отмечаются важные категории лингвистической типологии значений, она не может быть принята по терминологическим соображениям. С одной стороны, для обозначения этих категорий использованы термины, которые в лингвистической традиции прочно связываются с иным смыслом. С другой стороны, не использованы, пусть и не вполне отстоявшиеся, но более понятные и привычные обозначения этих категорий: лексическим названо референционное (предметно-обусловленное) значение, синтаксическим значением названа функция синтаксической связи, узко толкуется грамматическое значение.
Наконец, в третьей концепции грамматическое значение противопоставляется номинативному. Эта концепция принята в настоящей книге. Суть ее состоит в том, что лингвистическая типология значения прямо связывается с функциональной иерархией единиц языка. Поэтому начать нужно с функциональной уровневой структуры языка.
Естественные языки при всем их типологическом разнообразии обнаруживают в своем строении черты принципиальной общности: все они построены как структуры с одинаковым числом иерархически подчиненных уровней. Единицы языка распределены между уровнями его структуры. Уровни различаются функционально, а именно назначением, ролью составляющих их единиц в выражении смысла. Единицы более высокого в функциональной иерархии уровня обладают всеми свойствами единиц низших уровней, а сверх того — специфическим качеством, которого нет у последних. На каждом уровне единицы могут быть простыми (минимальными, наименьшими) и сложными (составленными из простых).
Низший уровень функциональных языковых единиц составляют единицы, способные к различению смысла и не более. Их можно назвать дистинкторами смысла (дистинктивными, или просто смыслоразличительными единицами). К простым дистинкторам смысла относятся фонемы (в функциональном понимании), тоны, ударения и т. п. Различая смыслы, единицы этого уровня не связаны с каким-либо определенным смыслом.
Единицы следующего уровня и различают смысл, и связываются с определенным смыслом. Поэтому их можно назвать фиксаторами смысла. К ним принадлежат морфемы (в функциональной трактовке), а также служебные слова, не способные номинировать собственный смысл, ср. вопросительную частицу «ли» и слово-формант сослагательного наклонения «бы», предлоги и союзы, не соотносимые с знаменательными словами. К ним же надо отнести такое просодическое средство, как интонация, а также схемы чередования звуков, нулевые морфемы и т. п.
Еще выше по иерархической лестнице размещаются языковые единицы номинативного уровня, способные не только различать и фиксировать смысл, но и номинировать его (номинативные единицы). Номинативность означает способность языковой единицы самостоятельно, без помощи окружения выразить, т. е. актуализировать, вызвать в сознании связанный с ними смысл. Это качество отличает номинативные единицы от фиксаторов смысла. Последние выявляют связанный с ними смысл только в составе единиц номинативного уровня. Звукокомплекс чан, будучи произнесен, вызывает представление о сосуде определенного рода и назначения, но сам по себе не связывается с мыслью (житель некоего места), хотя такое значение есть у морфемы «-чан», ср. «ростовчане, свердловчане». Идея жителя некоего места, хотя и связана с чан, не может быть им актуализирована иначе как в составе номинативных единиц. «Чан» — слово и «-чан» — морфема относятся к разным уровням языковой структуры, первое имеет дополнительное качество номинации, которого нет у второго.
Способность к номинации конкретно проявляется в ряде свойств номинативной единицы, невозможных для единиц низшего уровня. Номинативные единицы сами по себе могут составить высказывание (эллиптические предложения, в определенных случаях также назывные и безличные предложения). Они могут сопровождаться отрицаниями, модальными словами, ограничительными, усилительными и другими уточняющими частицами. Номинативные единицы определенных размеров могут замещаться в тексте местоимениями. В речи к ним может быть поставлен вопрос.
Все эти особенности обусловлены существенным свойством номинативных единиц — способностью актуализировать в сознании говорящих связанный с ними смысл. В конечном счете номинативность прямо связана с автономией языковой единицы от окружения при сообщении связанного с ней значения. Соответственно мере этой автономии различна и степень номинативной способности у разных лексико-грамматических классов слов. Шкала из двух оценок способность/неспособность к номинации — описывает различие на полюсах, между которыми возможны градации.
Можно наметить следующие градации номинативности: существительные и другие субстантивные слова (имена вещей, «вещные слова»); 2) прочие классы знаменательных слов (признаковые, или предикатные слова: прилагательные, глаголы, наречия); 3) основы как компоненты сложных слов; служебные слова (предлоги и союзы), соотносимые с наречиями (ср. «впереди» — наречие и предлог); 4) аффиксы (чаще префиксы), соотносимые с знаменательными словами (ср. «вне» — наречие и префикс, как в слове «внеочередной»); 5) прочие служебные слова (не соотносимые с знаменательными); 6) вспомогательные слова, служащие для образования аналитических грамматических форм, все морфемы, не ассоциируемые со знаменательными словами.
В первой группе номинативность представлена наиболее ярко; субстантивные слова способны составить, помимо эллиптических, назывные (номинативные) предложения. Номинативность в наивысшей мере выступает как способность языковой единицы представить связанные с ней понятия в чистом виде, в отвлечении от его возможных связей, в отвлечений от всякой синтаксической специализации в качестве компонента сложных номинативных структур. Как известно, слова распределены по частям речи. В основе этого распределения лежит синтаксическая специализация слов, заранее предопределяющая возможные для них синтаксические отношения и функции. Степень синтаксической специализации различна у различных частей речи, и она находится в обратном отношении к номинативной силе слова.
Если, как сказано, понимать под номинативностью способность языковой единицы выразить связанное с ней содержание независимо от сочетаний с другими единицами, способность единицы служить в качестве средства инвентаризации понятий, то следует признать, что способность к номинации в наибольшей мере обнаруживается у имен существительных, а также, конечно, у словосочетаний с главным словом существительным. Эта часть речи наиболее специализирована в номинирующей функции и наименее специализирована в синтаксическом плане. По этой причине всякий раз, когда имеют дело с инвентаризацией понятий, когда ставят задачу дать перечень понятий, взятых сами по себе, то стремятся выразить их номинализированными конструкциями, т. е. представить их в форме существительных или иных субстантивных слов. То же наблюдается всякий раз, когда исследуют значение какой-либо языковой единицы само по себе в отвлечении от ее функционально-синтаксической специализации.
Номинативность свойственна и всем классам признаковых (предикатных) слов — прилагательным, глаголам, наречиям, хотя мысль о том или ином понятии у них уже изначально осложнена указанием на их признаковое отношение к чему-либо.
Напротив, служебным словам и морфемам номинативность мало свойственна, и если прослеживается у них, то только в ослабленном виде и только у тех из них, что имеют живую генетическую связь с знаменательными словами.
Что же касается служебных слов, и тем более морфем, не ассоциируемых с знаменательными словами, то здесь уже определенно совершился переход от номинативных единиц к неноминативным. Это проявляется, в частности, в их неспособности составить эллиптическое предложение за исключением разве что специфических случаев ненормативной экономии речи. На вопрос: «Куда идти?» — возможны ответы: 1) «Вперед»; 2) «К мосту», но вряд ли возможно ответить: 3) «К». Даже на альтернативный вопрос, уже содержащий «к», ответить одним предлогом ненормативно, ср. «Куда идти, к мосту или от моста?» — «К».
Неноминативными единицами являются и все вспомогательные слова, служащие для образования аналитических грамматических форм, ср. «быть» как формант сложного будущего времени: «буду петь» и т. п. Даже если вспомогательное слово совпадает по форме с знаменательным словом, от которого оно произошло, первое никак не осознается как семантический или грамматический дериват второго. Многие вспомогательные слова употребляются как заместители всей грамматической формы: «Будешь ли ты петь?» — «Буду», но и в этом случае они номинируют не собственное значение, а значение всей грамматической формы, включая значение полнозначного слова.
В грамматической парадигме знаменательного слова, если таковая у него есть, наибольшую номинативность проявляет та форма, в которой нейтрализуются оппозиции, представленные в парадигме. Эта форма и представляет слово в словаре. Такой является, например, у русских существительных форма единственного числа именительного падежа.
Простые номинативные единицы, сочетаясь по определенным (и, надо сказать, весьма сложным) правилам, входят в состав синтаксических структур разной степени сложности и образуют сложные номинативные единицы. С этой точки зрения синтаксические построения любого уровня — словосочетания, предложения, сложные синтаксические целые, тексты — являются номинативными образованиями, так как номинируют заключенный в них смысл.
В функциональном плане одни из них, как словосочетание, не обнаруживают нового качества и не выходят за пределы номинативного уровня. Другие, от предложения до текста, перерастают рамки ^номинации и формируют высший уровень функциональной структуры языка — уровень коммуникативных единиц. В предложении (высказывании) номинативной единице сообщается дополнительное, новое качество — предикация — и производится актуальное (субъектно-предикатное и тема-рематическое) членение смысла с ориентацией на слушающего. Кроме того, выявляются сами позиции говорящего и слушающего и коммуникативные цели высказываний.
На высшем уровне текста речевое произведение приобретает наконец качество полноценной коммуникации. Текст при этом надо понимать широко как реальную единицу коммуникации посредством языка, включая в это понятие все ее формы, не только вторичную письменную речь, но и первичную устную. Текст сводит воедино все функциональные требования к речи — необходимость различать, фиксировать, номинировать и сообщать (коммуницировать) смысл. Текст — единица высшего уровня речевой деятельности, на котором совершается коммуникация и тем самым осуществляется подлинное назначение речи.
Коммуникация требует препарировать смысл и его выражение относительно адресата речи, организовать и сообразовать их содержание и структуру со всем комплексом целей, условий и обстоятельств общения. В совокупности это определяет особое качество единиц высшего уровня функциональной структуры языка. Препарирование смысла и организации речи оносительно ее адресата совершается отчасти уже на уровне предложения-высказывания посредством субъектно-предикатного и актуального членения смыслов, но полностью весь комплекс задач коммуникации решается на уровне текста. И предложение (высказывание), и текст — коммуникативные единицы, но соотносятся они как часть и целое.
Таким образом, любой естественный язык построен как иерархия функциональных уровней, осуществляющих задачи различения, фиксации, номинации и коммуникации смысла, причем по мере движения к вершине иерархии уровни вбирают в себя задачи всех нижележащих уровней и добавляют в него собственное качество. Столь же или, быть может, еще более справедливо сказать, рассматривая иерархию сверху вниз, что на каждом низшем уровне утрачиваются в определенном порядке функциональные качества и языковые единицы все более узко специализируются, обеспечивая в конечном счете наиболее экономное и целесообразное строение языка.
В рамках каждого из основных уровней языковые единицы распадаются на подклассы по разнообразным особенностям, функциональным, строевым (формальным) и иным. Уже говорилось о том, что единицы в пределах одного уровня могут быть простыми и сложными (составными), ср., например, фонемы и слоги на уровне различения смысла. Но на том же уровне известно деление простых единиц — фонем на гласные и согласные, — основанное на различиях их артикуляторно-акустической природы (формы) и функций в звуковом синтезе — анализе речи.
Мы ограничимся только теми подклассами основных функциональных единиц, которые связаны с решением интересующей нас задачи — лингвистической типологией значений, прежде всего займемся единицами уровня фиксации смысла. Единицы — фиксаторы смысла — распадаются на грамматические и неграмматические. Грамматическими называются фиксаторы, никак не связывающиеся с номинацией собственных значений. Неграмматическими называются фиксаторы, которые, напротив, прямо связаны с номинацией своих значений. Например, суффикс -ик в слове «ключик» означает приблизительно то же, что и прилагательное «маленький», но в отличие от последнего не служит формой номинации этого значения. Поэтому -ик — грамматический фиксатор. Напротив, корень «ключ» в том же слове имеет прямое отношение к форме, номинирующей понятие определенного приспособления для отпирания/запирания дверей и т. п., и поэтому является неграмматическим фиксатором. Другой пример. В словоформе «деятелем» понятие деятеля (агента) содержится трижды: в окончании -ем, суффиксе -тель и основе деятель-. Однако -ем и -тель не связываются с номинацией этого понятия, и поэтому должны быть, по определению, отнесены к грамматическим фиксаторам. Напротив, основа деятель- прямо идентифицируется с формой, номинирующей мысль об агенте действия, и является неграмматическим фиксатором.
К грамматическим фиксаторам относятся окончания, аффиксы, вспомогательные слова, служебные слова, не имеющие наречных аналогов, интонационные контуры, значимые значения звуков, позиции ударения и порядок слов и др. Неграмматические фиксаторы обнаруживаются среди корней и основ слов.
Грамматические фиксаторы, в свою очередь, распадаются на формообразовательные и словообразовательные. Первые образуют грамматические формы слова, вторые — разные слова. Различие между ними основано на упоминавшемся ранее принципе обязательности/необязательности выражения тех или иных значений в строе определенного языка. Формообразовательными считаются те грамматические фиксаторы, значения которых должны быть обязательно выражены в структуре слов определенного лексико-грамматического разряда. Ср. в русском языке показатели времени, наклонения, вида, залога глагола и т. п. Напротив, выражение значений словообразовательных фиксаторов в структуре слов данного лексико-грамматического разряда не является непреложным требованием строя данного языка. Например, в русском языке указание меры действия в рамках структуры глагола не обязательно, хотя для этого имеются соответствующие средства; приставки пере- (превышение меры действия) и недо-(недостаточная мера действия).
Когда контекст требует назвать меру совершаемого действия, это делают то с помощью приставок, т. е. в рамках структуры глагола, то описательно, прибегая к словосочетаниям, т. е. вне структуры глагола. Ср. не-догрел — перегрел, недогнул — перегнул (но: мало любил — черезчур много любил, не ел сколько надо — переел, мало старался — перестарался, мало, недостаточно восхищался — черезчур, чрезмерно, слишком восхищался).
Поэтому показатели времени, вида, наклонения и залога личных глаголов отличны от показателей меры действия тем, что значения первых непременно должны быть выражены в рамках структуры глагола, а значения вторых могут и не найти отражения в структуре глагола. Нельзя употребить личный глагол, не поставив его в форму определенного времени, вида, залога и наклонения. Равным образом, нельзя употребить существительное вне какой-либо формы числа и падежа. В то же время указание на размеры обозначаемой существительным вещи могут содержаться то в рамках структуры существительного, ср. ключик — ключище, что за ее пределами, ср. маленький ключ — большой ключ. В этом и состоит различие формообразовательных и словообразовательных фиксаторов.
Идя далее, надо поделить формообразовательные фиксаторы на синтаксические и несинтаксические. Первые указывают на семантические различия в отношениях полнозначных слов, прежде всего субстантивных, в словосочетаниях и предложениях. Точнее говоря, синтаксические фиксаторы указывают, в какие отношения вступают денотаты субстантивных слов в словосочетаниях и предложениях, и характеризуют их по роли (положению, статусу) в этих отношениях. Напротив, несинтаксические фиксаторы указывают признаки денотатов вне их отношений в данной синтаксической структуре. Такой же характер, надо заметить, имеют и все словообразовательные фиксаторы. Все синтаксические фиксаторы являются формообразовательными.
Поясним сказанное примерами. Число существительных никак не связано с описанием денотата через его отношения к денотатам других слов в словосочетании или предложении; оно, так сказать, содержит внутреннюю характеристику денотата, указывая сколько их — один или более чем один. Поэтому показатели числа — несинтаксические формообразовательные фиксаторы. Напротив, падежи существительного категоризируют его денотат по отношению к другим денотатам в рамках синтаксической структуры, указывая на него как субъект, или объект, или адресат данного отношения и т. д. Ср. рабочие (субъект действия) строят дом — рабочим (адресат действия) строят дом.
Рассмотрев с тех же позиций глагольные грамматические категории времени, вида, наклонения и залога, нетрудно определить, что первые три категории, равно как и их показатели, надо отнести к несинтаксическим, а залог — к синтаксическим категориям. В самом деле, время, вид и наклонение характеризуют действие вне отношений конкретного предложения. Что же касается залога, то он никак не характеризует само действие, а косвенно, через глагольную форму характеризует существительное, указывая, является ли его денотат субъектом или, напротив, объектом глагольного действия, ср. парламентер приглашает на переговоры — парламентер приглашается на переговоры.
Среди номинативных единиц — словосочетаний (отчасти также предложений) выделяются в особый разряд фразеологические единицы. Известно, что фразеологизмы отличаются от свободных словосочетаний рядом особенностей, в том числе семасиологических и номинационных, а именно особенностей в том, как в них значение соединяется с выражающей его формой, какова в них структура значения и как они обозначают и описывают свои денотаты. Эти особенности различны в различных разрядах фразеологических единиц и прямо связаны с отличиями разрядов фразеологизмов друг от друга.
В целом фразеологические единицы имеют особую природу, помещающую их между словом и словосочетанием (предложением). Соответственно и фразеология составляет отдельную лингвистическую дисциплину, промежуточную между лексикологией и синтаксисом. Здесь нет возможности и необходимости входить в детали фразеологии, а достаточно для уяснения понятий лингвистической типологии значений указать на фразеологические единицы как специфический ряд номинативных единиц — словосочетаний (предложений), в которых «семантическая монолитность (цельность номинации) довлеет над структурной раздельностью составляющих его элементов» (О. С. Ахманова. Словарь лингвистических терминов).
Таковы основные представления об уровнях функциональной структуры языка, их подразделениях и составляющих их языковых единицах, которые необходимы для определения категорий лингвистической типологии значения. Напомним то, что было сказано в начале этого раздела. В лингвистической типологии значение характеризуется не по его содержанию или по каким-либо его собственным признакам и особенностям, а по характеру, способу его выражения, а именно по уровневой, стратификационной природе выражающей его языковой единицы. В лингвистической типологии значение характеризуется реляционно, не изнутри, а через выражающую его языковую единицу. Например, значения морфемы -ик и прилагательного «маленький» содержательно близки, они соотнесены с одним и тем же понятием о малом, но в лингвистической типологии их значения будут отнесены к разным категориям: одно — к словообразовательным (морфологическим, грамматическим), другое — к лексическим (номинативным), — именно в силу того, что хотя понятия и тождественны, но выражающие их единицы принадлежат к разным уровням языковой структуры. Зная лингвистический тип значения, мы мало что знаем о его содержании, но можем судить о том, как в этом случае выражено понятие, с какого рода языковой единицей оно связано.
Таков принцип лингвистической типологии значений, и теперь можно дать определения основным понятиям этой типологии. Номинативное значение — это значение номинативных единиц, простых и сложных. Это значение всех полнозначных слов и значение служебных слов, деривационно соотносимых с полнозначными. Это также значение всех словосочетаний, причем особой его разновидностью надо считать фразеологическое значение — значение фразеологических единиц. Но это также и значение предложений и всех других единиц, последовательно более высоких уровней, чем предложение, т. е. сверхфразовых единств, сложных синтаксических целых, периодов, абзацев — блоков сверхфразовых единств (сложных синтаксических целых, периодов, абзацев), параграфов, разделов, глав, частей, томов — целых текстов, произведений. В этом проявляется принцип включения, на котором построена уровневая иерархия языковой структуры: единицы всякого вышележащего уровня языковой структуры сохраняют все свойства слагающих их единиц низших уровней и добавляют к ним собственное качество.
Грамматическое значение — значение грамматических фиксаторов разного рода, это, таким образом, та часть значения простых номинативных единиц (полнозначных слов), которая приходится в их структуре на долю грамматических фиксаторов. Как было сказано ранее, особенностью единиц уровня фиксаторов смысла является то, что, будучи связаны с определенным смыслом, сами по себе они не способны номинировать этот собственный их смысл. Грамматические значения подразделяются на формообразовательные — значения показателей грамматических форм слов и предложений и словообразовательные — значения словообразовательных фиксаторов. Словообразовательное значение — это часть номинативного и разновидность грамматического значения, приходящаяся в структуре производного слова на долю словообразовательных средств.
Лексическое значение — то общее, что сохраняется в значении всех грамматических форм полнозначного слова, т. е. семантический инвариант обязательного грамматического варьирования слова. В производных словах значения словообразовательных средств включены как часть в состав лексического значения. Поскольку словообразовательные значения — род грамматических, противопоставление лексического значения грамматическому неправомерно. Правомерно противопоставлять грамматические значения номинативным, и противопоставляются они как разные модусы выявления, актуализации понятий в структуре языковых выражений.
Лексическое значение — не просто абстракция общего от значений грамматических форм слова, оно номинировано. Дело в том, что грамматические формообразовательные оппозиции в значительной мере обнаруживают свойство привативных оппозиций, т. е. проявляют способность нейтрализовать свои противопоставления. Так, форма именительного падежа существительного выражает значение, противопоставляющее этот падеж всем другим падежам и позволяющее, например, отличать агента действия (именительный падеж) или адресата (дательный падеж), орудия (творительный падеж) и объекта действия (винительный падеж), ср. одним топором выстроил плотник дом своему сыну. Вместе с тем из всех падежей существительного именительный падеж способен употребляться независимо от указанных противопоставлений, так что мысль об агенте действия погашается, нейтрализуется, и именительный падеж способен называть уже объект действия, ср. дом был построен одним топором. Тем самым оппозиция падежей в одних случаях обнаруживает качество эквиполент-ной оппозиции, где каждый падеж выражает свое значение, противопоставленное всем другим, а в других — качество привативной оппозиции, где одна из форм — форма именительного падежа — безразлична к оппо-зитивным значениям, выражает любое из них и ни одно из них. Как известно, такая форма в привативной оппозиции называется немаркированной. Ей противостоят маркированные формы, всегда сохраняющие за собой положенное им оппозитивное значение.
В категории грамматического числа существительных наблюдается та же тенденция. Эквиполентная оппозиция: один (форма единственного числа) — более чем один (форма множественного числа) — способна превращаться в привативную оппозицию: безразлично сколько (немаркированная форма единственного числа) — более чем один (маркированная форма множественного числа), ср. магазин готового платья, отдел букинистической книги.
Таким образом, форма именительного падежа единственного числа существительных оказывается немаркированной по общим основаниям и номинирует то общее, что есть в значениях всех грамматических форм существительного в отвлечении от противопоставлений по падежам и числам. Лексическое значение поэтому есть род значения номинативного.
Аналогичная картина наблюдается в других частях речи. Их грамматические оппозиции устроены сходным образом: эквивалентные оппозиции допускают преобразование в привативные, и в грамматической парадигме слова обнаруживается максимально немаркированная форма, тяготеющая к тому, чтобы нейтрализовать все оппозиции. Эти формы и номинируют лексическое значение в «чистом виде». Понятно, что именно такие формы должны избираться, чтобы представить данное слово в словаре. Ср. в русском языке именительный падеж единственного числа существительных, именительный падеж единственного числа мужского рода положительной степени прилагательных, неопределенная форма несовершенного вида действительного залога глаголов.