В противовес общему для всех нас ощущению, что мы сами влияем на свои поступки, социальная психология обращает внимание на внешние события как на причины поведения. Возможно, к числу наиболее заметных внешних стимулов относятся другие люди. Теория процессов социального сравнения, разработанная Фестингером (Festinger, 1954), является одной из самых влиятельных попыток объяснить, каким образом другие люди влияют на наше собственное мышление. Как мы уже говорили в главе 1, он начинает с того, что на многие вопросы, которые нас волнуют, нет правильных ответов, нет никакого объективного или физического источника уверенности. Как повлияет объединение Германии на экономическую и военно-политическую обстановку в Европе — положительно или отрицательно, кто является лучшим художником — Ван Гог или Пикассо, на эти вопросы ответить непросто. Как и во многих других случаях, на них можно дать два взаимоисключающих ответа. Если же кто-то намерен представить свое мнение как «правильное», его желание должно быть проверено «социальной реальностью» (глава 1), т. е. необходимо посмотреть, существует ли определенное социальное согласие относительно правильного мнения. Говоря коротко, наше мнение относительно правильности ответа или корректности подхода часто зависит от людей, с которыми мы говорим, и от занимаемой ими позиции в группе. Если мнение группы подтверждает наши взгляды, наша уверенность в правильности ответа возрастает (Orive, 1988).
Наряду с предоставлением информации социальное сравнение может выполнять и другую важную функцию. Фестингер утверждал, что члены групп предпочитают находиться в согласии. Так, если социальное сравнение привело к разногласию, то предпринимаются попытки для разрешения этой ситуации. По Фестингеру, члены группы сначала пытаются убедить друг друга, но если это не удается, тогда они отклоняют мнение, идущее вразрез с мнением группы. Этот процесс показан в классическом исследовании Шехтера (Schachter, 1951), когда группы обсуждали историю, связанную с молодым правонарушителем по имени Джонни Рокко. Группы должны были решить, какое наказание заслуживает Рокко. В группе были «подсадные утки», которые участвовали в дискуссии и должны были не соглашаться с решением группы. Несмотря на то что другие уделили непропорционально много внимания несогласному члену группы, комментируя его мнение, они не смогли его переубедить. После завершения дискуссии этот «девиант» получил более низкую оценку по сравнению с другими по шкале желательности принадлежности его к группе, а при распределении обязанностей получил непопулярную в группе работу — обрабатывать поступающую корреспонденцию. Шехтер с коллегами (Schachter et al., 1954) повторили этот эксперимент в семи европейских странах; они наблюдали за мальчиками-школьниками, обсуждавшими, какие из моделей аэроплановтруппа должна построить. В каждой группе был свой девиант. Во всех странах уровень желательности такого девианта/ «подсадной утки» экспериментатора был ниже среднего. Теперь мы знаем, что подобный процесс отвержения имеет место дажехв тех случаях, когда перед группами не стоит задача достичь полного консенсуса (Miller at al., 1987). Очевидно, наличия противоположного мнения уже достаточно для того, чтобы вызвать нелюбовь, даже если это не наносит ущерба целям группы. Действительно, в одном из своих знаменитых исследований Фридмэн и Дуб (Freedman and Doob, 1968) просто убедили испытуемых, что личностный профиль одного из них отличается от остальных. Позднее в этом же эксперименте от группы потребовалось выбрать одного человека, который должен был получить разряд электрического тока. Самым печальным является то, что «девиант» непропорционально большим числом голосов был выбран для этой процедуры, тем самым просто факт непохожести на других может вызвать негативные последствия вне зависимости от того, согласен или не согласен человек с мнением группы.
Почему несогласие и отклонение от групповых норм так часто приводит к неприятию человека и плохому к нему отношению? Возможны три варианта ответа:
- Иногда групповой консенсус (и конформизм) является необходимым условием достижения целей, имеющих решающее значение для группы. В этом случае разногласия угрожают членам группы, становятся контрпродуктивными и поэтому, вполне вероятно, вызывают раздражение и социальные санкции.
- Несогласие с абсолютным большинством часто вызывает обиду и оскорбляет большинство («Вы, парни, все не правы. Что за дураки!»).
- Наконец, открытое несогласие с большинством часто увеличивает неуверенность тех людей, которые в противном случае чувствовали бы, что их взгляды защищены социальным согласием. Тем самым «девианты» подрывают «социальную реальность». В этом случае плохое отношение к «несогласным» кажется объяснимым. Наказание несогласных — тот стимул, который увеличивает наше стремление к конформизму в отношении групповых норм. Об этом пойдет речь в следующем разделе.