Политическое поведение является важнейшей внешней формой выражения места и роли политической психологии в сфере политики. Именно здесь психология выступает и как механизм, и как специфический фактор человеческой активности в политической жизни. Причем прежде всего в мотивации поведения политических-субъектов психология выявляет свой преобразующий потенциал, способствует изменениям процессов и институтов.
Подобно любой другой основополагающей категории политической науки, политическое поведение подвергается различным теоретическим интерпретациям и характеристикам. В настоящее время в науке сформировалось несколько точек зрения на его природу и сущность. Так, значительная часть ученых исходит из того, что политическое поведение – это совокупность всех действий (акций и интеракций), осуществляющихся в политической сфере и различающихся по степени своего влияния на власть. Например, в рамках данного подхода действия рассматриваются как способы реализации статусов или, как считает П. Блау, как результаты выгодных актору рациональных решений.
Весьма распространена и ситуационная трактовка политического поведения, авторы которой акцентируют внимание на внешних по отношению к человеку факторах, влияющих на содержание его действий. Как правило, речь в таком случае идет о физической, органической и социальной среде. В связи с таким пониманием Р. Мертон ставит вопрос о различных способах адаптации к внешней среде: конформизме, означающем приятие человеком сложившегося порядка вещей, инновации, предполагающей сохранение активности и самостоятельности позиции человека по отношению к окружающей среде, и ритуале, выражающем символическую и некритическую позицию человека по отношению к внешним условиям деятельности.
Наиболее часто встречающаяся конформная адаптированность лишает поведение человека остроты, четко выраженной ответной реакции на политическую обстановку. Активность конформистски настроенного субъекта не позволяет ему замечать промахи властей, и нередко он прощает ей даже преступления, особенно в тех случаях, когда они непосредственно не затрагивают его интересов. Такой тип поведения в наибольшей степени придает политическому порядку искомую властями стабильность и потому приветствуется и поощряется ими. Ритуальный же характер поведения также практически безопасен для господствующего режима в силу воспроизведения им доминирующих норм и образцов взаимоотношений с властью. И только инициативный характер поведения способен, в том случае, если он не направлен на поддержку властей, стимулировать изменения, чреватые дестабилизацией общественного положения.
Ряд ученых при характеристике политического поведения делают акцент на субъективных намерениях человека, проявляющихся в его действиях. Так, М, Вебер выделял в связи с этим целерациональные, ценностно-рациональные, аффективные и традиционные действия, имеющие место в политической сфере. Характеризуя особые источники и формы политического поведения, эти способы деятельности обладают собственной спецификой производства действий.
Указанные подходы дают возможность определить политическое поведение как всю совокупность субъективно мотивированных действий разнообразных субъектов (акторов), реализующих свои статусные позиции и внутренние установки. Помимо акцента на действенное, активное проявление позиций актора, политическое поведение несет на себе отпечаток субъективности, персональности понимания каждым действующим лицом целей и средств их достижения, собственных позиций, оценок прошлого и настоящего.
Конечно, политическое поведение может быть вызвано к жизни внешними причинами или спровоцировано подсознательными мотивами и стимулами. Однако в большинстве своем поведение актуализирует различные формы осознания людьми своих потребностей и интересов. В этом смысле 3. Фрейд считал, что людьми движет удовольствие, Т. Адорно – могущество, А. Унгерсма – смысл, а Д. Доллард и В. Миллер – фрустрации (досада и разочарование, возникающие в результате обнаруживающихся препятствий для удовлетворения интересов). Известный американский ученый А. Маслоу в 50-х гг. сформулировал классический перечень иерархиизированных потребностей человека, которые, по его мнению, лежат в основании практических действий человека. К ним он относил: физиологические потребности, потребность в безопасности (уверенность, стабильность, свобода от страха), в любви, признании и самоутверждении, а также самореализации.
Сторонники конфликтной теории предложили несколько иной подход. Они считают, что политическое поведение человека формируется на основании трех типов мотивации: кооперативной, при которой субъект заинтересован в благосостоянии партнера и рассматривает его интересы в качестве составной части собственных устремлений; индивидуалистической, которая игнорирует все соображения целесообразности, за исключением своей собственной выгоды; и конкурентной, которая означает неизбежность резкого противопоставления позиций и интересов соперничающих сторон и игру на выигрыш, при которой нанесение ущерба конкуренту является одним из позитивно оценивающихся итогов деятельности.
Представители системного анализа считают, что решающим мотивом политического поведения является расположенность к авторитетным лидерам, копирование их стиля и наклонностей. А. Даунс, Р. Кари, Л. Хуад и другие приверженцы теории рационального выбора, игнорируя эти привнесенные мотивы, настаивают на ведущем значении в поведении индивида его стремления к выгоде, поиску удовольствия и минимизации потерь.
В то же время А. Горц, О. Дебарль и другие ученые, разделяющие принципы идеи «автономного человека», утверждающей неуклонное нарастание индивидуализации социального поведения и исключительную сложность мотивов, которыми руководствуются граждане в современных условиях, не только предлагают как можно более детально исследовать их установки, но зачастую доходят до признания принципиальной неспособности анализировать субъективные мотивации.
Теоретическая разноголосица относительно определения важнейших мотивов демонстрирует очень сложный характер политического поведения, его многогранность и даже известную неопределенность. Поэтому теоретический спор вряд ли в скором времени придет к какому-то общему знаменателю. Вместе с тем уже полученные наработки в целом позволили сформировать перечень основных элементов поведенческой активности человека. К ним относятся: учет внешних факторов; интересов и потребностей субъектов; истинных или ложных форм их осознания (в виде установок, мотивов, убеждений); особенностей функций и ролевых нагрузок субъектов; конкретных действий; обратной связи между поведением и условиями его осуществления.
На базе таких универсальных принципов в науке разрабатываются разнообразные модели электорального, кризисного поведения граждан, принятия решений лидерами и др.