Один из парадоксов региональной политики США состоит в том, что уступая многим странам «большой семерки» в масштабах целенаправленного государственного регулирования территориальных пропорций, «школу региональной науки» они прошли раньше их. Речь идет о деятельности американского правительства по стимулированию экономической экспансии в необжитые регионы Запада и Юга сразу же после победы промышленного Севера над рабовладельческим Югом в 1865 г. Известный гомстед-акт, или закон о даровой раздаче земель фермерам в новых регионах, на несколько десятилетий опередил практику регионального экономического стимулирования в Западной Европе. Он сопровождался другими законами о льготах и о предоставлении земель железнодорожным компаниям, в частности в связи со строительством трансконтинентальной магистрали. Несколько позже федеральные законы стали дополняться местными законами на уровне штатов: о землепользовании, о развитии населенных пунктов, о строительстве дорог, объектов энергетики и т. д.
Определенным этапом в развитии региональной политики США стала первая мировая война. Бурный рост промышленности ускорил рост территориальных диспропорций, привел к затуханию некоторых ранее процветавших индустриальных очагов, привел в движение массу мигрантов (особенно чернокожих) и т. д. В 1922 г. в стране создается Государственный комитет планирования городов, в задачи, которого входило предотвращение стихийного роста крупных городов. (Осязаемых результатов комитету добиться не удалось, зато были созданы многие транспортные коммуникации между штатами и выработана база методических приемов планирования).
Великая экономическая депрессия 30-х гг. востребовала накопленный опыт и побудила федеральное правительство принять целый ряд административных и законодательных актов, с целью поддержки депрессивных регионов, охваченных массовой безработицей. Конгресс США утвердил более 60 «антикризисных» законов, в том числе закон «О восстановлении национальной промышленности», содержавший элементы региональной стратегии, а также закон о создании Национального Совета промышленного планирования и государственных предприятий при министерстве внутренних дел. Последний ориентировал усилия правительства на развитие следующих четырех типов проблемных регионов:
- депрессивные регионы южной части Аппалачей с массовой безработицей, пришедшие в упадок вследствие закрытия убыточных шахт;
- депрессивные регионы Юго-Востока, охваченные кризисом местного хлопководства;
- индустриальный регион Великих Озер с быстро деградирующими антропогенными ландшафтами;
- равнинные регионы восточнее Скалистых гор, подверженные сильной ветровой и водной эрозии.
Конкретным вкладом в развитие экономики отсталых регионов стало осуществление известного проекта, связанного с комплексным освоением бассейна р. Теннесси. Специальным законом была учреждена Государственная корпорация долины р. Теннесси (ТВА), ставшая самой крупной хозяйственной государственной организацией США с огромным уставным капиталом. Основой комплексной программы ТВА явилась энергетика (лишь гидроэнергетический комплекс насчитывает 27 плотин: 9 на р. Теннесси и 18 на ее притоках). В течение трех десятилетий экономика бассейна Теннесси имела наивысшие в США темпы роста, а сама территория превратилась в высокоразвитый регион с диверсифицированной отраслевой структурой.
Новый всплеск региональной деятельности федерального правительства приурочен ко второй мировой войне. Больших размеров достигли государственные расходы на военные контракты, на научно-исследовательские работы, строительство военных баз, испытательных центров и полигонов в горах и безлюдных пустынях. В частности, были ассигнованы миллиарды долларов на развитие экономики Тихоокеанских штатов (рис. 29), которое предусматривало: развитие портов Сан-Франциско, Сиэтл, Сан-Диего; строительство государственных заводов; создание крупных исследовательских лабораторий; реконструкцию городов; сооружение аэродромов; возведение гидросооружений в Калифорнийской долине и на р. Колумбия: субсидии университетам для исследовательских работ и т. д. Государственное регулирование нового строительства отчасти облегчалось тем обстоятельством, что свыше половины всей земельной площади западных штатов (преимущественно малопригодные для земледелия горные й пустынные территории) является собственностью федерального правительства.
Однако в последующие годы крупномасштабное вмешательство США в региональное развитие стало резко ослабевать, что связывается в целом с линией федерального правительства на ограничение (как минимум) государственного вмешательства в хозяйственную жизнь, «Целью нашей администрации, - говорил Р. Рейган, - было обеспечить Америке новый прогресс, а всем ее гражданам - новые возможности. Способ достижения этой цели -один: освободить личность, отменить регулирование рынка, ограничить размеры правительственного аппарата и власть федерального правительства.... Моей первой и самой главной задачей было улучшить функционирование экономики путем сокращения роли федерального правительства во всех его многообразных измерениях. Мы должны оставить частной инициативе все функции, которые индивидуумы могут реализовать сами» (1982).
К концу 70-х годов был достигнут предел расширения экономической роли государства вообще и в региональном регулировании экономики (на макроуровне) в частности. А затем стали отчетливо просматриваться тенденции децентрализации и ограничения государственного вмешательства в воспроизводство. Наметилось даже сокращение относительного объема федерального (и государственного) бюджета в экономике.
Однако, как известно, не существует жесткой, прямолинейной связи между объемами прямого государственного финансирования и масштабами проведения региональной политики. Существенную роль в сохранении и использовании накопленного опыта региональной деятельности в США играет трансформированная налоговая система, кредитно-денежные стимулы на местном уровне и т. д. С известной долей условности можно утверждать, что после того, как федеральная власть устранила или, по крайней мере, «смягчила» наиболее резкие региональные контрасты на макроуровне, инициатива перешла к местным органам власти.
Характерной особенностью американского государственного механизма является сильная децентрализация власти. Целый ряд полномочий и сфер деятельности передан на местный уровень и осуществляется без какого бы то ни было вмешательства со стороны федерального правительства и правительств штатов. В конце 90-х годов в США насчитывалось более 80 тысяч местных единиц управления. Это - графства, муниципалитеты, тауншипы, тауны, школьные округа, специальные округа, причем первые четыре из них реально осуществляют управление на местах, последние два выполняют одну или ограниченное число функций). Местные органы управления функционируют на прочной финансовой базе, что обеспечивает им административно-хозяйственную независимость (2/3 их общих доходов составляют местные поступления, а 1/3 они получают за счет передачи средств из бюджетов штатов и федерального бюджета).
Таким образом, местные органы власти США не только имеют реальные рычаги для регионального планирования на локальном уровне (микроуровне), но и эффективно пользуются ими: строят шоссейные дороги и аэропорты, системы водоснабжения и канализации, ведут жилищное строительство, разбивают парки и места отдыха и т. д. В этой связи, тезис о том, что масштабы государственного вмешательства США в региональное развитые незначительны, нуждается в уточнении.