Е.А. Торчинов выделил во всем буддийском пути три больших этапа: этап мудрости, этап нравственности, или соблюдения обетов, и этап сосредоточения, то есть психопрактики. Первый этап включает в себя две ступени, остальные - по три, всего восемь ступеней.
1. Этап мудрости.
Ступень 1 - правильное воззрение. На этом этапе человек должен усвоить и освоить Четыре Благородных Истины и другие базовые положения буддизма, внутренне пережить их и сделать основой мотиваций своих поступков и всего своего поведения.
Ступень 2 - правильная решимость. Теперь человек должен решиться раз и навсегда встать на путь, ведущий к освобождению, руководствуясь принципами буддийского учения.
2. Этап нравственности.
Ступень 3 - правильная речь. Буддист должен всячески избегать лжи, клеветы, лжесвидетельства, брани и распространения слухов и сплетен, питающих вражду.
Ступень 4 - правильное поведение. Миряне-буддисты принимают минимальное количество обетов, способствующих накоплению благой кармы. Они таковы:
- ненасилие, непричинение вреда живым существам: «без Ш гаки и меча идет он по жизни, исполненный любви и сострадания ко всем живым существам»;
- отказ от дурной речи - лжи, клеветы и т.н.;
- неприсвоение того, что принадлежит другому - отказ от воровства;
- правильная сексуальная жизнь (в том числе и в смысле «не прелюбодействуй»);
- отказ от употребления опьяняющих напитков, делающих сознание мутным, а поведение трудно поддающимся контролю.
У монахов и монахинь обетов гораздо больше, их количество доходит до нескольких сотен.
Ступень 5 - правильный образ жизни. Это то же правильное поведение, но взятое как бы в социальном измерении. Буддист (как монах, так и мирянин) должен воздерживаться от занятий любой формой деятельности, несовместимой с правильным поведением. Он должен воздерживаться, например, от торговли живыми существами, людьми и животными, от торговли оружием (вместе с тем буддизм не запрещает мирянам служить в армии, поскольку армия рассматривается как средство защиты живых существ в случае агрессии, тогда как торговля оружием провоцирует конфликты и создает предпосылки для них), от распространения алкого-ПЯ и наркотиков, от занятий проституцией и других, связанных с Обманом (гадания, предсказания судьбы, составление гороскопов п тому подобное).
3. Этап сосредоточения.
Ступень 6 - правильное усердие. Данный этап и все его ступени предназначены в основном для монахов и заключаются в постоянных занятиях буддийской йогой. Санскритское слово «йога» образовано от корня «йудж» - связывать воедино, запрягать, сопрягать. Поэтому слово «йога» родственно русскому слову «иго» и ишлийскому слову «уоке» - «ярмо», «иго». Слово «йога», таким образом, означает концентрацию, сосредоточение, связывание в Йдин пучок всех сил для достижения цели. Этим словом в Индии издавна называли различные весьма сложные системы психофизического тренинга (психопрактика, психотехника), направленного на изменение сознания и перехода из профанного, мирского, сансари-ческого состояния в сакральное состояние «бессмертия и свободы». Йогой, как правило, занимались отшельники-аскеты и члены различных религиозных монашеских сообществ. О «правильной решимости» здесь говорится в смысле развития установки на углубленное и соответствующее традиции занятие йогическим созерцанием для перехода в нирвану.
Ступень 7 - правильное памятование. Целостный и всеохватный контроль над всеми психоментальными и психофизическими процессами при развитии непрерывной осознанности. Главные методы здесь - шаматха (успокоение сознания, прекращение волнения психики, избавление от аффектов и психоментальной нестабильности) и випашьяна (аналитическое созерцание, предполагающее культивирование благих, с точки зрения буддизма, и отсечение неблагих состояний сознания).
Ступень 8 - правильное сосредоточение, или правильный транс. Достижение собственно самадхи, предельной формы созерцания, при которой исчезают различия между созерцающим субъектом, созерцаемым объектом и процессом созерцания. Буддийская традиция описывает многочисленные виды самадхи, которые не всегда ведут к нирване. Правильная практика самадхи в конечном итоге приводит монаха к освобождению, и он становится архатом («достойным»; тибетская этимология этого слова - «победитель врагов», то есть аффектов (Е.А. Торчинов, с. 7-8).
В буддизме применяется особый вид медитативной практики, определяемый как безмятежность. Как пишет Далай-лама, суть безмятежности - это сосредоточенное удержание сознания на каком-либо объекте, без отвлечений, в соединении с блаженной подвластностью ума и тела. Главная цель и преимущество безмятежности в том, что с ее помощью можно достичь особого постижения (випашьяна), посредством которого осознается пустота, и тем самым освободиться от круговорота бытия. Для постижения безмятежности необходимы следующие условия. Место для практики должно быть тихим, а местность и вода должны быть соответствующими. Сам медитирующий должен быть неприхотлив, пребывать в удовлетворенности, быть свободным от мирских хлопот и суеты, избегать недобродетельных физических и словесных действий. Путем слушания и размышления он должен уничтожить ложные представления о предметах медитации. Он должен знать, как размышлять над пагубностью желаний, над смыслом непостоянства (Далай-лама, с. 42-43).
При этом Далай-лама называет пять ошибок при медитации, которые необходимо устранить.
- Леность: нежелание заниматься медитативным сосредоточением.
- Забывчивость: неуцерживание в памяти объекта медитации.
- Сонливость и возбужденность (рассеянность): прерывание медитативного сосредоточения.
- Неприменение противоядий: приводит к сонливости и возбужденности.
- Чрезмерное применение: продолжать применять противоядие, хотя сонливость и возбужденность уже устранены (Далай-лама, с. 44).
Будда утверждает, что несмотря на то, что страдание пронизывает все уровни сансарического существования, тем не менее существует состояние, в котором страданий больше нет, и это состояние достижимо. Это и есть нирвана.
По данным Е.А. Торчинова, слово «нирвана» восходит к санскритскому корню «нир» со значением «угасание», «затухание» (например, угасание светильника или прекращение волнения моря). На этом основании буддологи XIX века часто строили свою теорию нирваны как полного прекращения жизни, некоего полного умирания, после чего обвинили буддизм в пессимизме. Однако буддийские тексты вполне отчетливо указывают на то, что угасает или затухает вовсе не бытие. Один из наиболее распространенных образов, использующихся в текстах для пояснения идеи нирваны, таков: подобно тому, как прекращает гореть лампада, когда иссякает масло, питающее огонь, или подобно тому, как прекращает волноваться поверхность моря, когда прекращается вздымающий волны ветер, точно так же прекращаются все страдания, когда иссякают все аффекты и влечения, питающие страдания. То есть угасают именно страсти, привязанности, омрачения, а вовсе не бытие. С исчезновением причины страдания исчезает и само страдание (Е.А. Торчинов, с. 6).
Автор указывает, что сам Будда никогда не давал прямого ответа на вопрос, что такое нирвана, и старался молчать, когда этот вопрос все-таки задавали. Еще в ранних Упанишадах - брахманских текстах философского характера - говорилось, что об Абсолюте (Брахмане) можно говорить только в отрицательных терминах: «нети, нети» («не то, не то»), поскольку Абсолют трансцендентен нашему опыту, непостижим для мысли и невыразим в словах и понятиях. Нирвана, которой учит Будда, - не Бог и не безличный Абсолют и его молчание - не апофатическая теология. Нирвана - не субстанция (субстанций буддизм вообще не признает), а состояние, состояние свободы и особой внеличностной, или надличностной, полноты бытия . Но это состояние также абсолютно транс-цендентно всему нашему сансарическому опыту, в котором нет ничего подобного нирване. Поэтому даже психологически правильнее ничего не говорить о нирване, чем сравнивать ее с чем-то нам известным, ибо иначе мы немедленно сконструируем «нашу» нирвану, создадим некий ее ментальный образ, вполне неадекватное представление о ней, привяжемся к этому представлению, сделав, таким образом, и нирвану объектом привязанности и источником страдания. Поэтому Будда и ограничивался самыми общими характеристиками нирваны как состояния, свободного от страданий, или как состояния высшего блаженства. Впоследствии буддисты разработают много разных концепций нирваны, но признание ее внезнаковой, несемиотичной природы останется в буддизме навсегда (Е.А. Торчинов, с. 6-7).
По данным Н.В. Абаева, для достижения нирваны необходимо сформировать особое состояние сознания - бодхи (пробуждение, просветление) - высшее состояние сознания, духовное просветление. Причем есть разные уровни достижения этого состояния сознания: низший - это состояние архата, высший - состояние ботхи-саттвы и будды.
Сознание же обычного человека подразделяется на два главных аспекта существования: 1) чистое (неомраченное, незагрязненное) сознание и 2) загрязненное сознание. В то же время они оба происходят из «единого сознания» (татхагата-гарбха) - общей единой основы сознания всех живых существ или истинной природы их сознания. Таким образом, потенция просветления имеется в каждом живом существе, даже с омраченным чувственным бытием. В скрытой, непроявленной форме у живых существ всегда присутствует ((единое сознание». В связи с этим просветление - это естественное и истинное состояние любого человека, которое он должен лишь выявить, актуализировать в своем омраченном сознании.
Практическая реализация потенции просветления возможна посредством постижения истинной реальности - полное слияние, единение с ней-состояние «истинной таковости», восприятие мира МКИМИ, какой он есть. Причем, как подчеркивает Н.В. Абаев, освобождение от омраченного сознания не есть насильственное цействие - это возвращение к его истинному, естественному и нормальному существованию. Освобождение от ложных мыслей возможно через созерцание того, что находится за пределами мыслей, т.е. вневербальной реальности, т.е. подлинная идентификации, единение с этой реальностью. Для достижения «идеального бытия» и достижения просветления необходимо пройти 10 ступеням (Н.В. Абаев [7], с. 15).
Буддизм утверждает, что чувство «я» и возникающая из него привязанность к «я» есть источник всех прочих привязанностей, страстей и влечений, всего того, что образует омраченную аффективность, завышающую живое существо в трясину сансарического существования. Буддизм отрицает именно индивидуальное «я» и рассматривает его как иллюзорный продукт ментального конструирования.
Е.А. Торчинов задает резонный вопрос: если такой сущности, Как душа, нет, то что же такое личность? С точки зрения буддизма
И ость есть только имя для обозначения соединенных в определенном порядке групп психофизических элементов:
- группа чувственного, то есть всего, что мы могли бы отнести к области чувственно воспринимаемого и материального;
- группа чувствований (ощущение приятного, неприятного или нейтрального);
- группа осознавания различий (круглое - квадратное; белое - черное и т.д.), а также формирования представлений и понятий;
- группа мотивирующих факторов - велений и побудитель-пых импульсов (самскара); именно эта группа элементов ответственна за формирование кармы и, наконец:
- сознание как таковое - виджняна (Е.А. Торчинов, с. 9).
Как писал О.О. Розенберг, для буддийского мыслителя не существует отдельно «человека» и «солнца», а есть некое единое поле опыта - «человек, видящий солнце». Здесь солнце есть уже не внешний объект, пребывающий вне личности, а часть личности, включенная в нее через процесс восприятия. «Человеческая личность с ее переживаниями как предметов внешнего, так и явлений внутреннего мира оказывается сведенной на поток ежемгновенно сменяющихся комбинаций мгновенных же элементов. Поэтому нет ни солнца, ни человеческого «я», нет ничего постоянного, кроме вихря элементов, слагающихся каким-то закономерным образом; в результате получается сложное явление - человек, видящий предметы и переживающий психическую жизнь, а не человек и предмет отдельно» (О.О. Розенберг, с. 91).
Исследователь также отмечает, что буддисты единогласны в том, что эмпирическое бытие, как внешний мир, так и «я», является иллюзией, миражом и истинное бытие непознаваемо. Однако с точки зрения онтологии, все буддисты являются реалистами в том смысле, что все они единогласно признают истинно реальную сущность, которая лежит за цепью моментов (О.О. Розенберг, с. 113).