Для совладания с внезапно возникшей проблемой или субъективно трудной жизненной ситуацией человеку необходимо задействовать весь свой потенциал. Исследование поведения человека в экстремальных (экстраординарных, критических, стрессовых) ситуациях позволил выделить ряд свойств, облегчающих решение задачи адаптации к ним, помогающих преодолеть их и предотвратить неблагоприятные последствия.
В последние десятилетия для обозначения устойчивости к экстремальным ситуациям все чаще используется термин «ресурсы». Под понятием «ресурсы» понимаются те индивидуальные особенности, мобилизация которых позволяет преодолеть сверхсильные средовые вызовы. Различают ресурсы специфические, направленные на преодоление определенного класса стрессогенных ситуаций (например, в профессиональной деятельности), и универсальные, которые позволяют эффективно преодолевать самые разнообразные ситуации. Д. А. Леонтьев предлагает различать в ресурсах по меньшей мере три их наиболее глобальных класса: физиологические ресурсы (например, общее состояние здоровья или тип нервной системы, от которого зависит физиологическая цена адаптации к стрессу), психологические ресурсы (особенности личности, характера, способностей, психических процессов) и социальные ресурсы, обнаруживающиеся во взаимодействии с другими людьми (в частности, социальная поддержка) (Леонтьев Д. А., 2010).
Исследования устойчивости человека в экстремальных ситуациях проводили (Виру А.А., 1980; Меерсон Ф. 3., 1988; Медведев В. В., 1984, 2000; Сирота Н.А., 1994; Ялтон-ский В.М., 1995; Lazarus R.S., 1976, 1980.
Физиологические ресурсы, в том числе особенности нейроэндокринной системы регуляции поведения человека, являются основой его стрессоустойчивости. Однако, по мнению большинства ученых, устойчивость к стрессу связана с особенностями нейродинамики не прямо и непосредственно, а в зависимости от целого ряда индивидуальных и личностных особенностей — мотивов, отношений личности, особенности психических процессов, т. е. психологических ресурсов.
К психологическим ресурсам относят самые разнообразные черты личности. Например, В. Д. Небылицын (1976) считал важнейшим личностным ресурсом активность. Активность, по его мнению, является ядром функционального состояния человека и служит побудительной силой его мотивационного статуса. При этом Л. Н. Собчик (2000) подчеркивает, что активность и сила личности составляют эмоционально-динамический паттерн индивида, уходящий своими корнями в тип высшей нервной деятельности и свойства нервной системы, т. е. базируется на физиологических ресурсах.
Л. А. Китаев-Смык (1983), В. А. Бодров (2000), А. Г. Маклаков (2001), Л. В. Куликов (2004) и др. установили, что психическая устойчивость связана прежде всего с умением человека ориентироваться на определенные цели, с характером временной перспективы, организацией своей деятельности. В своих исследованиях Н. А. Сирота, В. М. Ялтонский с соавт. (1995, 2001, 2004) указывают на следующие психологические особенности, позволяющие справляться с вызовами и требованиями среды:
- достаточный уровень интеллекта (способность и возможность осуществлять когнитивную оценку проблемной ситуации);
- низкий нейротизм;
- сформированность позитивной Я-концепции (самооценка, самоуважение, самоэффективность);
- интернальный локус контроля (умение контролировать свою жизнь, поведение, брать за это ответственность на себя);
- социальная компетентность (умение общаться с окружающими и знания о социальной действительности);
- эмпатия (умение сопереживать окружающим в процессе общения);
- аффилиация (желание и стремление общаться с людьми) и др.
К основным переменным психологических ресурсов Д. А. Леонтьев (1997, 2010) относит удовлетворенность жизнью и осмысленность жизни, соотношение смыслообразующих мотивов с определенными поведенческими паттернами (способами осуществления деятельности); А. Антоновский (1979) — чувство связности, или когерентности; Р. Райан, К. Фредерик (1997) — субъективную витальность как диспозицию, а Р. Янофф-Бульман (1989, 1992, 1998) — базовые убеждения.
Отечественные исследователи О. С. Дейнека (1999) и Л. А. Коростылева (2004) утверждают, что целесообразно трактовать преодоление негативных стрессовых воздействий с позиций внутреннего мира человека, и прежде всего его ценностей. По их мнению, направленность личности, ее мотивы и ценности должны рассматриваться как личностный потенциал адаптации, ее адаптационный ресурс. На важность изучения совладания через призму ценностно-смысловой сферы личности указывала также Л. И. Анцыферова (1994). Е. Е. Торчинская (2001) изучала стратегии адаптации после тяжелой травмы позвоночника у пациентов в условиях депривации витальных и социальных потребностей (на примере спинальных больных). По ее данным в основе стратегий совладания в условиях хронического стресса лежат различия в структуре ценностно-смысловой сферы человека.
С. Кобаса и С. Р. Мэдди выделили такое свойство личности, как твердость или крепость духа (воли). Данный концепт является интегративным качеством личности, состоящим трех компонентов. Первый — это обязательность, включенность, т. е. способность полностью, несмотря на препятствия, отдаваться делу, обеспечивает человеку самоуважение и чувство собственной значимости и ценности. Второй компонент содержит интернальный локус контроля, позволяющий человеку чувствовать себя в состоянии контролировать ситуацию и отчасти управлять ею или иметь возможность согласовать ее со своими жизненными целями и планами, разглядев в ней позитивные стороны. И наконец, третий, названный авторами «вызов» (challenge) отражает тенденцию индивида воспринимать стрессоры как вызов, как готовность противостоять им, как стимул для личностного развития (Kobasa S. C., Maddi S. R., Puccetti M. C., 1982).
К психологическим относят также личностные ресурсы, включающие способность к построению интегрированного поведения, которая позволяет даже в условиях фрустрации, психической напряженности сохранить устойчивость избранной линии поведения, соразмерно учитывать собственные потребности и требования окружения, соотносить немедленные результаты и отставленные последствия тех или иных поступков. В настоящее время в исследованиях, посвященных изучению адаптационных возможностей личности, достаточно часто встречается понятие «личностный адаптационный потенциал», используемое А. Г. Маклаковым (Маклаков А. Г. и др., 2001). Некоторые авторы отождествляют понятие «адаптационный потенциал» с понятием «адаптивность», т. е. свойством, выражающим возможность личности к психической адаптации и определяющим адекватную регуляцию функционального состояния организма в разнообразных условиях жизни и деятельности. А. М. Богомолов, например, рассматривает адаптационный потенциал как способность личности к продуктивному прохождению адаптационного (приспособительного) процесса, к структурным и уровневым изменениям своих качеств и свойств (под воздействием внутренних и внешних факторов), повышающим ее организованность и устойчивость. Автор выделяет следующие его компоненты: энергетический, когнитивный, инструментальный, креативностный, мотивационный и коммуникативный. Успешность адаптации определяется не абсолютной величиной потенциала, а относительной — механизмами формирования ресурсов, индивидуальным стилем их расходования и возобновления, возможностями компенсации недостающих или нарушенных ресурсов. Даже при низком уровне развития отдельных адаптационных ресурсов характер объединения их в потенциал при определенных внутренних и внешних условиях может привести к высокой эффективности адаптации и развития личности (Богомолов А. М., 2006).
Помимо внутренних, психологических, ресурсов, человек обладает и социальными ресурсами, которые также определяют его поведение в экстремальных ситуациях. На роль социальных ресурсов указывали и исследователи копинга (подробнее см.п. 4.3.2), согласно сведениям которых социальная поддержка оказывает смягчающий эффект воздействия стрессовой ситуации на личность.
Слабое развитие средовых копинг-ресурсов (материальных, социальных) связано с пассивным копинг-поведением, ведет к снижению качества жизни и социальной изоляции. Социальноподдерживающий процесс включает в себя три компонента: социальные сети, субъективное восприятие социальной поддержки и копинг-стра-тегию «поиск социальной поддержки». Обращение за поддержкой, наличие эмоциональной и других видов помощи от ближайшего социального окружения является одним из важнейших социальных ресурсов в преодолении стресса (Гурвич И. Н., 1999). В концепции Р. С. Лацаруса социальная поддержка подразделяется на эмоциональную, материальную и информационную.
Многие ученые обращают внимание на эффективность в преодолении стресса взаимодействия ресурсов все трех групп — физиологической, психологической и социальной. Например, в салютогенной (salutogenic concept) концепции здоровья А. Антоновского копинг и социальная поддержка являются центральными конструктами, определяющими понятие резистентности к стрессу, личность выступает в роли модератора в преодолении стресса и поддержании психического и физического благополучия, а здоровье выступает как результирующая переменная действия этих факторов (Антоновский А., 1979). Исследования Б. Сарасон (B. Sarason) и И. Сарасон (I. Sarason) 1985 года также показали, что взаимодействие личностных переменных, копинга и социальной поддержки создает буферный эффект при сверхсильных вызовах.