Проявления этнического национализма свидетельствуют о том, что этничность, безусловно, является политическим ресурсом. Но, помимо этнического национализма, существуют другие формы политизации этничности, которые заключаются в создании и деятельности этнополитических объединений и движений, в манипуляции этническими чувствами с целью привлечения симпатий избирателей к тому или иному претенденту на выборный пост или к политическим партиям, в формировании этнических институтов политического представительства, в создании автономных самоуправляемых этнических анклавов и т.д. В общем виде процесс политизации этничности описал еще Дж. Родшильд в книге «Этнополитика». В его понимании суть этого процесса состоит в превращения этничности из психологического, культурного или социального фактора «в собственно политическую силу с целью изменения или стабилизации сложившихся в обществе конкретных систем неравенства среди этнических групп». При этом следует различать политическую мобилизацию этничности и огосударствление этничности, хотя политическая сущность обоих процессов очевидна.
Напомним: важнейшая роль в политизации этничности принадлежит концепции нации-этноса, а эксплуатация этой концепции политиками превращает ее в общенациональный политический ресурс. Однако в полиэтничных государствах этничность чаще выступает в качестве локального политического ресурса, ибо общенациональная политическая консолидация возможна только на основе общегражданских идей и символов. В российских республиках именно апеллирование к этничности позволило оформиться националистическим движениям, которые в ряде случаев превратились в активных политических акторов, но до формирования региональных этнических партий дело не дошло.
Этничность выступает и в форме частного, индивидуального политического ресурса, когда существенную роль начинают играть не личностные деловые качества политика, а его этническая принадлежность. Так, к примеру, италоамериканский конгрессмен Вито Маркантонио (1902-1954) апеллировал к поддержке мигрантов из Италии, что и позволило ему в 19341940 гг. заседать в конгрессе США. В свою очередь как конгрессмен он инициировал разработку различных программ поддержки этнических общин.
Этническая мобилизация позволяет, используя этническую солидарность, отстаивать экономические права. Так, группы мексиканцев в США, занятые на сельскохозяйственных работах, долгое время подвергались дискриминации. Используя их этническое происхождение и противопоставляя их как этническую группу нанимателям, которые имели другое этническое происхождение, Цезару Чавесу удалось сплотить так называемых чиканос и поднять их на борьбу за свои экономические права.
Успешная апелляция к этническим чувствам электората одной этнической общины и блокирование политической консолидации других этнических общин населения того или иного региона позволяют обеспечивать политическое доминирование одной группы над другими, даже если она не имеет численного превосходства. Так, в органах представительной власти и на административных постах в Татарстане, Башкортостане, Якутии доминируют представители титульных национальностей, хотя в Татарстане татары составляют половину населения республики, в Якутии якуты составляют около 40%, в Башкортостане башкиры - 25% населения.
Особенно успешно политизация этничности осуществлялась в 1990-х гг., когда общегражданские идеалы и интересы в России были существенно размыты. Так, во время первых выборов главы Республики Коми в 1994 г., когда на политической арене противостояли, по сути, представители двух крупнейших этнических общин республики (русский и коми), электорат раскололся четко по этническому признаку: русские в основном поддерживали русского кандидата, коми намеревались отдать голоса представителю коми. Но и тогда, когда значение этнического фактора несколько снизилось, он продолжал оставаться важным политическим ресурсом. Опрос населения Республики Коми в рамках исследования «Коми парламент: каким я его хочу видеть» (2002) показал, что для 40% коми и 25% русских этническая принадлежность депутата парламента остается весьма значимым фактором.
Политизация этничности, в сущности, и заключается в том, что этничность используется как инструмент достижения определенных политических целей. В западной литературе используется понятие «политическая этничность», под которым имеется в виду определенная стратегия совместного действия. По мнению А. Коэна, этничность очень инструментальна и может использоваться в качестве средства достижения политических целей. Обращение к этничности и ее актуализация обусловлены причинами не психологического, а политического характера. Для обозначения таких действий он применял термин «ретрайбализация». Ретрайбализация, по А. Коэну, - это процесс, при котором этническая группа, вовлеченная в борьбу за власть и привилегии с членами другой группы, имеющей иную этническую идентичность, манипулирует обычаями, мифами, символами и образами и в рамках формальной политической системы и с их помощью создает политическую организацию, которую использует в качестве оружия в этой борьбе. Ключевую роль здесь играют этнические элиты, которые чаще всего ведут борьбу не за интересы группы а за оттеснение С ПОЛИТИческого поля этнически чуждых конкурентов.
Огосударствление этничности есть, по сути, придание этническим институтам и этническим требованиям статуса государственных институтов и государственных программ.
В чем разница между обычной политической деятельностью и этнополитической мобилизацией? Политики обычно осуществляют свою деятельность путем апеллирования к определенным социальным группам и стратам. Задача политика и его политической организации — привлечь симпатии представителей социальных групп, убедив их в том, что именно он и его организация в настоящий момент способны как никто другой удовлетворить их интересы. Этнополитическая мобилизация имеет иной характер, ибо она осуществляется «поверх» социальных границ, и здесь акцент делается не на конкретных интересах группы, а на неких абстрактных общих интересах культурного сообщества. Поэтому для этнических антрепренеров важны не идеи рационального выбора а культурная/этническая лояльность Они стремятся актуализировать этническую лояльность и преобразовать ее в политическую солидарность.
Профессор Ч. Фун выделил четыре основных вида лояльности, которые обычно демонстрируют этнические сообщества в многонациональных государствах. Они могут быть лояльны по отношению к:
- той стране, гражданами которой являются, - так называемое «внутреннее притяжение государства» (internal national pull);
- своей этнической группе, проживающей в данной стране, -«внутриэтническое притяжение» (internal ethnic pull);
- той стране, откуда приехали сами или происходят их предки, - «притяжение государства извне» (external national pull);
- своей этнической группе, проживающей в той стране, откуда эмигрировали они сами или их предки, — «внешнее этническое притяжение» (external ethnic pull).
Таким образом, политизированная этническая лояльность может противопоставляться как общегражданским интересам, так и государственным интересам, и потому для политических элит важно добиваться того, чтобы государственные, гражданские и этнические интересы не противопоставлялись друг другу. В противном случае ослабляется внутренняя стабильность государства, кроме того, у него могут возникнуть и внешние проблемы. Политизированная этническая лояльность наиболее ярко проявилась в постсоветской России.
Вопрос, однако, состоит в том, является ли огосударствление этничности неизбежным следствием государственной политики в отношении составляющих население государства этнических групп. И в чем должна состоять суть этнополитики? Этнополитика, на наш взгляд, может быть ориентирована не столько на этнотерриториальные сообщества, сколько на удовлетворение интересов отдельных членов этих сообществ. Этнополитика -это, по сути, определение баланса интересов между доминантными этническими группами и национальными меньшинствами, проживающими в данном государстве. Иными словами, этнополитика - это последовательное государственное регулирование отношений между этническими сообществами на общенациональном и региональном уровнях, институционализация этого регулирования через принятие соответствующих законодательных актов и создание государственных органов, ответственных за этническую составляющую внутренней политики государства. Но генеральной линией этнополитики должно быть укрепление внутреннего единства государства за счет постепенного усиления общегражданских интересов и гражданского единства и «перенесения» этнических/культурных интересов из сферы политической в сферу индивидуального культурного выбора.
Этнополитика как концепция и как юридически оформленные действия государства или международных политических институтов стала фактом политической жизни относительно недавно. Первым шагом в этом направлении явился крах прежних династических империй после Первой мировой войны и появление на мировой арене «этнических федераций» - СССР, Югославии, Чехословакии, хотя две последние превратились в таковые де-юре лишь в эпоху «социалистического строительства». Именно после Первой мировой войны началось формирование системы международно-правовой защиты отдельных групп населения и меньшинств, стали складываться нормы политико-правового регулирования международных проблем, в том числе имеющих этническое содержание. Институтом международно-правового регулирования стала Лига Наций.
Весьма примечательно, что одним из первых конфликтов, в разрешении которых Лига принимала участие, стал острый этнополитический конфликт между Швецией и Финляндией из-за Аландских островов (1920). Швеция под предлогом защиты шведского населения этих островов, которое и ныне доминирует на архипелаге, требовала передачи Аландов под ее юрисдикцию. Но было решено, что острова останутся в составе Финляндии и их население получит широкую автономию.
Годом ранее страны-победительницы в Первой мировой войне заключили с польским правительством Договор о меньшинствах в Польше, предусматривавший создание необходимого количества школ, благотворительных и религиозных обществ для меньшинств. Данный договор стал одним из серии подобных соглашений. Договоры о меньшинствах, которые по идее должны были регулировать отношения между доминантными группами и меньшинствами, на деле не смогли решить проблемы миноритарных сообществ. Кроме того, они, по сути, создали политическую иерархию этнических сообществ, ибо одни группы объявлялись «государственными народами», другие позиционировались как их равные партнеры, а третьи получали статус меньшинств. При этом система защиты меньшинств распространялась на страны, проигравшие в войне, или на вновь возникшие государства и, таким образом, носила форму некоего «предписания» со стороны «клуба попечителей» для не вполне благонадежных правительств.
В Статуте Лиги Наций права меньшинств и система их защиты были обозначены крайне неопределенно. И неслучайно права меньшинства в восточноевропейских государствах систематически нарушались. Особенно показательной в этом отношении была этнонациональная политика, проводимая властями Польши. До Второй мировой войны власти страны последовательно проводили линию на полонизацию меньшинств, навязывание им культурных стандартов доминантной этнической группы. Самым масштабным свидетельством этого процесса стала операция, проводившаяся в 1938 г. силами Войска польского, в ходе которой были уничтожены треть православных храмов страны.
По существу лишь после Второй мировой войны политическое оформление прав этнических сообществ (языковых, расовых, религиозных) приобрело законченный вид и получило всеобщее признание.