Политика в первую очередь обращает внимание на экономику, признаваемую базисом общества. Полное подчинение ее предполагает лишение отдельных работников не только частной собственности, но и хозяйственной инициативы, которая тоже становится наказуемой как способ проявления самостоятельности.
В качестве примера рассмотрим ситуацию в СССР и РФ. После Октябрьской революции 1917 г. в России сначала экспроприировали экспроприаторов, затем всех, кто имеет собственность (крестьян), затем экспроприировали мысль (интеллигенцию), осуществив самые мрачные предвидения анархиста М. Штирнера. В итоге развал сельского хозяйства, превращение крестьян из более или менее свободных тружеников в подневольных работников, живущих по инструкциям сверху, и превращение страны из экспортера пищевой продукции в хронического импортера. В СССР колхозы и совхозы, владея практически всей распаханной землей, давали лишь в 2 раза больше продукции, чем мизерные приусадебные участки. Без прекращения политически негативного воздействия на экономику (в той или иной форме), продовольственную проблему не решить. В так называемые застойные годы кризис стал надвигаться и на индустрию. Политика КПСС в отсутствие реального противодействия не могла не стремиться к контролю над экономикой в силу своей собственной природы. Она могла дать свободу предприятиям только при непременном условии, что последние во всем будут беспрекословно подчиняться власти. Так как таких гарантий нет, то одной рукой давая экономическую свободу предприятиям, другой ее отнимали. В основе лежало нежелание упускать главную собственность — власть. Отсюда принцип все менять, ничего не меняя. Экономическая свобода предприятий чревата потерей политической власти - вот что заставляло сдерживать хозяйственную инициативу предприятий. Исходный тезис о необходимости руководить экономикой, чтобы направлять развитие общества, оставался незыблемой основой государственной политики на протяжении 70 с лишним лет.
«Рефолюция» (новый термин, означающий коренное переустройство общества, достигнутое без крайних форм насилия) 1991 г. привела к кардинальным изменениям в экономике, которые также произошли не спонтанно, а стали результатом новой государственной политики. На смену национализации промышленности, проведенной большевиками, пришел процесс с обратным знаком - приватизация, т.е. переход от общественной собственности на средства производства к частной. Падение производства более чем в 2 раза и, по существу, деиндустриализация хозяйства — ожидаемое следствие. Так политика влияет на экономику.
Тесная связь между политикой и экономикой существует и в западных странах. В треугольник властвующей элиты входят заправилы корпораций, которые охраняют свои привилегии (вообще все члены властвующей элиты - люди богатые), и неизвестно, в чьих руках больше реальной власти. Пожалуй, скорее у экономической элиты, чем у политической.
Предполагается, что политика жестко соотносится со способами хозяйствования. Первичная экономика (большинство самодеятельного населения занято в сельском хозяйстве, а структура поведения остального населения характеризуется превалированием затрат на продукты питания) наиболее благоприятствует авторитарно-патриархальному стилю в политике, когда моделью социума выступает семья во главе со строгим, но заботливым отцом (вспомним идеал государства как идеальной семьи Конфуция). Вторичная экономика (преобладание промышленности в структуре занятости, а ее продуктов в структуре потребления) соответствует сначала тоталитарному, а затем демократическому стилю руководства. Третичная экономика (структура занятости и структура потребления характеризуются преобладанием сферы услуг) вызывает опасения за сохранение демократического стиля. Иной детерминизм во взаимоотношении политики и экономики предлагает марксизм. Здесь политика служит надстройкой над экономическим базисом общества.
Какое влияние сильнее — политики на экономику или наоборот? Отвечая на этот вопрос, Р. Арон пишет, что в странах, где традиционно важнее политические отношения (он имеет в виду Восток) политика сильнее влияет на экономику, а в странах, где традиционно важнее экономические отношения (западные страны), экономика — на политику.
М. Вебер различает два варианта взаимодействия политики и экономики. В первом случае обладатель власти одновременно располагает материальными средствами, необходимыми для реализации политических решений. Тогда «через лично зависящих от него рабов, домашних служащих, слуг, любимцев и обладателей доходных мест, вознаграждаемых натурой и деньгами из его кладовых, он пытается взять управление в свои руки, оплатить средства из своего кармана, Из доходов со своего родового, имущества, создать войско, зависящее только от него лично, ибо оно экипировано и снабжено провиантом из его кладовых, магазинов, оружейных... Все формы патриархального и патримониального господства, султанской деспотии и бюрократического государственного строя относятся к этому типу». Во втором случае создается политическая монополия на власть по типу экономической монополии того или иного предприятия, но сама политическая власть независима от экономической. Такая независимость в современном мире имеет тенденцию к уменьшению, поскольку возрастают расходы на избирательную кампанию, рекламу, создание разветвленной структуры на местах — все это требует немалых средств. Тоталитарное и современное бюрократическое государство обладают одновременно и монополией на собственность, и монополией на насилие.
Идеалом взаимоотношений экономики и политики можно считать концепцию социального государства, рассмотренную выше. Политика должна влиять на экономические отношения таким образом, чтобы сохранялись параметры социального государства, обеспечивая всем необходимый экономический и социальный минимум и регулируя экономическое неравенство таким образом, чтобы оно шло на пользу всему населению