Работа известного современного политолога — специалиста в области политических партий Томаса Погунтке выполнена в рамках проекта Кильского университета по исследованию европейских партий и посвящена изменению политических связей между партиями и гражданским обществом в современной Европе. Автор рассматривает основные тенденции во взаимоотношениях партий и общества в условиях постиндустриальной и информационной модернизации европейской политической системы, приведшей к эволюции роли и места политических партий, а следовательно — и структуры политических связей.
Изменение роли европейских политических партий в рамках системы взаимоотношений «общество — партии — государство» во многом стало результатом новых явлений в жизни партий, тактика которых стала нацелена, главным образом, на получение мест в правительстве. Это стало рассматриваться ими в качестве доминирующей установки в политической деятельности. Данное обстоятельство привело к возникновению совершенно нового типа партий, получивших название «картельных». В развитых демократиях они играют двойную роль. С одной стороны, они являются добровольными общественными организациями, с другой — проводниками государственной политики, выступая при этом частью государственного механизма. Учитывая данную специфику современных партий, автор ставит перед собой цель раскрыть особенности взаимосвязи между ними и их «социальной опорой», определив, насколько социальные корни являются значимыми для этих организаций.
Автор рассматривает политическую взаимосвязь как ключевую в обеспечении демократического управления, гарантирующую участие граждан в осуществлении государственной политики. При этом он опирается на определения, данные Латбегом и Кеем. Согласно первому, политическая взаимосвязь — это любые средства, которые применяет политический лидер в соответствии с желаниями, нуждами и требованиями общества при осуществлении публичной политики. Что же касается Кея, то он понимал политическую взаимосвязь как связь между массовым мнением и публичным решением. Автор подчеркивает, что политическая взаимосвязь — это не просто коммуникация, но и согласование решений элиты с предпочтениями граждан, что необходимо для партий, желающих добиться успеха на выборах и получить места в правительстве. Даже оппозиционные партии, которые не ставят перед собой цель участвовать в правительстве, обеспечивают взаимосвязь. Оказывая давление на конкурирующие партии, они вынуждают их регулировать свою политику, чтобы не допустить усиления политических оппонентов.
При рассмотрении политической взаимосвязи, автор концентрирует внимание на ее организационном аспекте, так как успех взаимосвязи во многом зависит от эффективного построения партийных организаций. Обеспечивая открытую для обеих сторон связь между управляющими и управляемыми, партии могут добиться поддержки на выборах. Для достижения этой цели они могут использовать две стратегии, базирующиеся на механизме обмена голосов на политические курсы или политические обещания: непосредственная коммуникация с избирателями и опосредованная различными организационными посредниками. В зависимости от применения той или иной стратегии, автор подразделяет политическую взаимосвязь на два типа: прямую и организационную. В первом случае взаимодействие реализуется через СМИ, нередко с использованием методов политического маркетинга. Основу прямой взаимосвязи составляет индивидуализированный обмен: политики стремятся узнать распределение индивидуальных предпочтений, а в обмен получить поддержку на выборах, которая может поддерживаться посредством социально-психологической идентификации с партией.
Что касается организационной взаимосвязи, то она базируется на обмене между партийными элитами и элитами организаций, способными мобилизовать поддержку или, наоборот, отказаться от поддержки политической партии. Таким образом, эта взаимосвязь позволяет партийным элитам получить более ясное представление о состоянии соответствующих групп их электората, чем прямая. Если достигается согласие между партийной элитой и руководителями общественных организаций, то последние организационно мобилизуют электорат в поддержку партии. Пока организационная интеграция высока, члены организации могут отдать свой голос согласно рекомендации своих лидеров: они лояльны, прежде всего, своей организации. Таким образом, организационная взаимосвязь расширяет организационную «досягаемость» для партийных элит того пространства, которое находится за границей их собственной организации. При этом такое взаимодействие облегчает двухстороннюю коммуникацию между партийными элитами и группами избирателей, установленную через организационные каналы и основанную на обмене электоральной мобилизации на политическую отзывчивость.
Помимо выделения прямой и организационной взаимосвязи, автор различает также формальную и неформальную взаимосвязи.
Неформальные взаимосвязи между политической партией и заинтересованной организацией основываются на реакции на давление, которое осуществляется во время переговоров между элитами. Они имеют возможность мобилизовать своих членов против политики партии, например, отговорить их от голосования на выборах за соответствующую партию. Поэтому очевидно, что и партия, и сопутствующая организация должны принадлежать к одному и тому же политическому лагерю.
Формальные взаимосвязи между организациями могут также в некоторых случаях предполагать реакцию на давление, но, прежде всего, они основываются на принципе проникновения. В большинстве случаев это означает, что организационные элиты гарантируют постоянный доступ к органам принятия решений в партии (или наоборот). В относительно немногих случаях такие связи базируются на пропорциональном представительстве членов на партийных собраниях. Такие права доступа и участия обычно прописываются в уставе партии.
Формальная взаимосвязь более длительна, устойчива и эффективна, чем неформальная. Вместе с тем эффективность взаимосвязи зависит не только от степени формальности контактов, но и от природы организационного окружения партии.
Автор предлагает классификацию типов организационного окружения, с которым партии стремятся установить устойчивые отношения, руководствуясь определенными целями. В качестве организационного окружения могут выступать как государственные институты, так и организации гражданского общества.
Среди последних выделяются новые общественные движения, сопутствующие организации и организации членов партии. Налаживание политической взаимосвязи между партией и новыми социальными движениями достаточно затруднительно в силу особенностей последних: недостатка формальной организации, организационной аморфности и отсутствия внутренней иерархии и стабильной управленческой элиты. Что же касается относительно формализованных движений, таких как Гринпис или Международная Амнистия, то для них характерно стремление к сохранению беспартийного положения, что также затрудняет их взаимосвязь с партиями.
По сравнению с новыми общественными движениями сопутствующие организации имеют свои преимущества. Под сопутствующими организациями автор понимает посреднические организации, которые формально или неформально взаимодействуют с политическими партиями и, таким образом, соединяют партийные элиты с целевым электоратом. Сопутствующие организации отбирают, артикулируют и агрегируют интересы своих членов и, соответственно, пытаются влиять на политику партии. Целевыми аудиториями сопутствующих организаций, как правило, являются определенные социальные группы, представляющие четко выраженные интересы. Это позволяет привлекать людей, не желающих вступать в политические партии, но симпатизирующие им (например, радикальные молодежные организации, критикующих партию за умеренность, но одобряющие ее деятельность в целом, или католики — члены религиозных организаций, не желающие вступать в партию непосредственно). Сопутствующие организации могут создаваться непосредственно партией, а могут и возникать независимо от партий. Некоторые подобные организации полностью независимы от партий, но в то же время многие значительно привязаны к партии через частично или полностью накладывающееся членство и взаимные права в определении кампании. Последние входят в партийные организации и требуют, чтобы все члены вступили в партию, они, однако, способны к привлечению членов, которые не были бы готовы вступать в партию. Такая унитарная структура типична для социал-демократических партий, в то время как у представителей других идеологических «семей» существует только частичное «наложение» членов партий и аффилированных организаций. Партии часто объединяют обе организационные модели или ослабляют требования членства. Таким образом, связь через корпоративное членство существенно отличается от связи между партией и посреднической организацией и предполагает коллективное членство.
И наконец, последний тип организационного окружения партии — организация членов партии. Данный тип является достаточно эффективным типом взаимосвязи. Члены партии более внимательны к политическим действиям партии и, следовательно, более информированы о ее политике. Кроме того, члены партии — важные «датчики» общественных настроений, обеспечивающие обратную связь, что немаловажно для партий. Чтобы гарантировать мобилизацию и поддержку рядовых членов, национальная партийная элита должна выработать соглашения о тактике с элитами среднего уровня, иначе она рискует утратить часть своих членов, которые остаются пассивными в течение избирательной кампании или протестуют против политики, которая поддерживается национальными лидерами.
В целом организационная взаимосвязь эффективней прямой, особенно если она формализована.
Далее автор рассматривает проблему операционализации политической взаимосвязи. Наиболее распространенный способ операционализации — это стандартное измерение количества членов партии. Однако, по мнению автора, только меньшинство членов партии активно вовлечено в ее внутреннюю жизнь.
Существует еще одна важная характеристика партии — плотность членства, индикатором которой является доля членов партии в электорате партии. Однако данный показатель также не лишен недостатков, так как он не отражает активные действия партий по рекрутированию новых членов и уменьшение электората.
Как уже было сказано выше, формальная связь с сопутствующей организацией основывается на принципе проникновения. Члены одной организации (главным образом элита) имеют гарантированное право доступа к важным органам принятия решения другой. В целом сила связи партии может быть измерена через количество и интенсивность таких организационных связей партии с одной или несколькими сопутствующими организациями.
Автор представляет данные, полученные из уставов партий между 1960 и 1989 гг. Он отмечает, что хотя партийные уставы не обязательно отражают достоверную информацию о деятельности партии, но, однако, представляют «решающие ограничения во внутренних играх власти». Кроме того, партийные уставы имеют тенденцию отражать существующее равновесие сил в пределах партии как политической системы, и, следовательно, проявляются, в конечном счете, в изменении правил.
Далее автор переходит к рассмотрению взаимосвязи и плотности членства на основе эмпирического материала о конкретных партиях, представляя эмпирические данные о 78 партиях 11 западноевропейских стран (Австрия, Бельгия, Дания, Финляндия, Германия, Ирландия, Италия, Нидерланды, Норвегия, Швеция, Великобритания).
На основе эмпирических данных автор делает следующие выводы. Во-первых, в среднем традиционные кадровые партии имеют более сильную организационную связь, чем массовые. Во-вторых, ожидалось, что процессы социальной модернизации ослабят роль партий в обществе, однако произошло увеличение их роли. В-третьих, в новых партиях заметен недостаток организационной взаимосвязи
Т. Погунтке отмечает, что взаимосвязь посредством членских организаций заметно ослабла с 1960 г., в результате этого процесса больше всего пострадали традиционные кадровые партии. Партиям без традиции массовости трудно поддерживать большое количество членов в период упадка института членства. Новые партии характеризуются очень слабой связью, а увеличение средней плотности членства в 80-х — лишь временное явление. Складывается парадоксальная ситуация с комбинацией стабильности и перемен. В то время как связь через параллельные организации была чрезвычайно устойчива, западноевропейские членские организации существенно уменьшились в размерах. С тех пор как произошло увеличение доли голосов, поданных за новые партии, в западноевропейских партийных системах после 60-х политическая взаимосвязь пришла в упадок.
По мнению автора, одна из возможных причин упадка членства — неэффективность данного типа связи для ведения электоральных кампаний.
Оба типа взаимосвязи помогают партиям стабилизировать свое электоральное окружение. Безусловно, партийная организация имеет значение и для связи с сопутствующими организациями, и для членства. Партийные элиты имеют мощный стимул поддерживать сильную организацию членства, поскольку оно представляет важный избирательный актив.
Автор выделяет три типа связей партийных элит с обществом:
- Связь через формальную организацию. Посредством данного типа взаимосвязи партийные элиты устанавливают отношения, прежде всего, с традиционными сегментами общества, которые включают тех, кто готов вступить в партию, или членов сопутствующих организаций, защищающих относительно гомогенный социальный интерес. Роль этих организаций снизилась, но тем не менее ни партия, ни организационные элиты не заинтересованы в прекращении отношений. В то время как связь через сопутствующую организацию поддерживалась, кризис членства в партии был виден невооруженным глазом.
- Связь через новые социальные движения. Данный тип коммуникации важен тем, что он обеспечивает взаимосвязь с современными индивидуализированными сегментами электората. Протестные движения отказались присоединяться к формальным организациям, но партии, сочувствующие новым инициативам, заинтересованы в установлении устойчивых отношений с «сектором протеста».
- Прямая связь. Она помогает коммуникации с теми частями электората, взаимосвязь с которыми не может быть достигнута другим путем. Посредством данного типа связи вовлекается та часть электората, которая отчуждена от политики или интересуется политикой, но не хочет участвовать в коллективных формах политической деятельности.
Старые традиционные партии используют все способы связи. Они смогли сохранить свои связи с параллельными организациями, но в то же время оказались неспособны к снижению их собственной членской базы. На основе идеологической ориентации старые партии часто могли также объединяться с различными движениями (особенно это касается левых, которые особенно успешно поддерживали неформальные союзы с частями экологического движения и движения за мир). Новые партии, напротив, не заимствовали сильные организационные взаимосвязи. Старые партии могут положиться на относительно устойчивое ядро избирателей, которых они вовлекают через организационную взаимосвязь. Но в то же время сильные связи с мощными социальными интересами, подобно профсоюзам или региональным организациям, могут мешать политическим партиям отвечать на требования избирателей. Существует проблема «взаимного давления», когда партия пытается привлечь на свою сторону социальные группы с пересекающимися интересами.
Все партии без сильных связей (главным образом новые партии) зависят от эффективного действия прямых методов коммуникации. Поскольку число «одиноких» избирателей увеличилось в современных демократиях, их возможности возросли.
В настоящее время политические решения могут все более и более определяться результатами политического маркетинга. Это неизбежно будет вести к менее последовательному политическому позиционированию партий. Данный процесс отражает растущую разнородность в современном обществе, но главным образом он указывает на изменения в формулировке внутренней политики. Вслед за снижением организационной связи традиционные партии все больше зависят от их избирателей. Сталкиваясь со снижением устойчивых социальных союзов и снижающейся способностью формулировать однозначные политические альтернативы, электоральная привлекательность традиционных партий все больше зависит от их лидеров как «медиаисполнителей». Они могут воздерживаться от прямого популизма, но соблазн воспользоваться таким способом привлечения голосов сохраняется.