Исторические аспекты появления психоаналитической теории сновидений. Сновидения на протяжении почти всей истории человечества оставались предметом «изучения» почти исключительно эзотерических и оккультных практик, которые сформировали обширное наследие ложных знаний, до настоящего времени популяризируемых различными сонниками. Фрейд впервые предпринял попытку научного подхода к исследованию сновидений в 1892 г., обозначив их как особый психический механизм, обеспечивающий «галлюцинаторное исполнение желаний». В последующем эти идеи получили развитие в работе по изучению истерии и одном из самых значительных трудов Фрейда — «Толковании сновидений» (1899).
Анализируя свой опыт работы с невротическими пациентами, Фрейд обращает внимание на то, что в их рассказах многие представления из предшествующей жизни и актуальной ситуации описываются так, словно они существуют одновременно, примерно так же, как это бывает во сне, когда в одном сновидении объединяются события в реальной жизни несоединимые и даже несуществующие. Позднее Фрейд делает вывод, что механизмы образования сновидений являются прототипом формирования невротических симптомов, т.е. имеют аналогичную природу и выполняют аналогичную (защитную) функцию. О защитной функции симптомов еще будет сказано в последующих разделах, а здесь добавим еще одно определение сновидений, которые Фрейд характеризовал как «бред нормального человека». Позднее (1912) эта идея была более широко сформулирована немецким психиатром Гохе, который отмечал, что этиологические факторы в психиатрии, внешние или внутренние, являются только побуждающими, приводящими в действие уже имеющиеся механизмы, присутствующие в любой психике (включая здоровую).
В качестве основного технического приема для исследования сновидений Фрейдом использовалась техника свободных ассоциаций, т.е. пациенту предлагалось описывать все, что приходит ему на ум в связи с приснившимся сюжетом и со всеми его элементами, какими бы нелепыми, глупыми или непристойными они не казались. Но до интерпретации сновидений должна быть выполнена длительная и кропотливая работа по исследованию индивидуальной истории развития и всей предшествующей жизни пациента. И только затем, с учетом индивидуальной истории конкретной личности устанавливается связь символов сновидения с прошлыми и актуальными событиями жизни, желаниями, психопатологическими комплексами и влечениями.
В последующем исходная идея о сновидении как исполнении желания дополнилась выводом, что сюжеты сновидения могут быть вызваны вытесненными, т.е. скрытыми от самого сновидца мыслями, желаниями и фантазиями. Следует напомнить, что под вытеснением понимается удаление из сознания (но не из психики) некоторых воспоминаний, желаний и влечений, которые оказываются несовместимыми с представлениями личности о себе или травмирующими.
Если дневные события тем или иным образом активизируют эти бессознательные (болезненные) содержания, то во время сна, когда барьер вытеснения слабеет, они достигают границы сознательного восприятия в форме сновидений. Хотя двигательное и поведенческое отреагирование в процессе сна в существенной степени «заблокировано», психическая энергия и возбуждение, вызванное этими болезненными для личности содержаниями, тем не менее направляются в сторону «органов восприятия» — в основном зрительного и слухового. Психика как бы предъявляет эти содержания самой себе, но в искаженной, приемлемой для внутренней цензуры форме.
С функциональной точки зрения, сновидение удовлетворяет потребность личности в отдыхе от дневных впечатлений и переживаний, поскольку охраняет физиологическое состояние сна благодаря тому, что реальное отреагирование тех или иных мыслей или идей (в поведении) заменяется их галлюцинаторным отреагированием, не требующим внешней активности и пробуждения. С другой стороны, сновидение позволяет вытесненному желанию пусть и в искаженной форме, но исполниться и тем самым снизить психическое напряжение. Таким образом, функция сновидения состоит в том, что оно примиряет две противоположных потребности —
- отдыхать и спать,
- действовать в соответствии с побуждениями, исходящими от психической или соматической сферы.
При анализе сновидения, как уже отмечалось, всегда выделяется его видимое и скрытое содержание, которое реализуется с помощью открытых Фрейдом механизмов сгущения (конденсации) и смещения. Под конденсацией обычно понимается сновидно измененное совмещение времени, места, отдельных элементов или событий, в реальной жизни несовместимых или даже несуществующих. Например, человеку может присниться, как он полемизирует о роли личности в истории (одновременно) с Наполеоном и Сталиным (мог бы вполне присутствовать и Змей Горыныч). Таким образом, конденсация как бы создает сам фантастический сюжет сновидения.
Под смещением понимается специфический процесс, связанный с собственной работой бессознательного, который определяет «передний» или, выражаясь языком телевидения, «крупный» план сновидения, когда какая-то, на первый взгляд, малозначительная деталь становится центральной фигурой сюжета. Эта фигура проявляется на протяжении всего сновидения или играет главную или ведущую (почти всегда символическую) роль.
Иногда сновидение «проявляет» смысл или цели, вообще не допускаемые на уровень сознания. Например, жена, в сновидениях регулярно убивающая своего мужа и просыпающаяся с чувством вины, наяву окружает его тошнотворной заботой, от которой он в конечном итоге сбегает, и таким образом оказывается как муж уже несуществующим («убитым»), хотя эта цель сознательно женщиной никогда не ставилась.
Фрейд отмечал, что при анализе сновидений бессознательное и его символика нуждаются в исследовании буква за буквой, слово за словом, образ за образом в их первоначально совершенно невообразимых связях, иначе никогда не понять их тайный, переданный нам в закодированном виде смысл.
Существенным аспектом сновидения является символизация. Как уже было отмечено, многие образы сновидения предъявляются не в явной форме, а в виде различных символов. Фрейдом была предпринята попытка создания типологии символов сновидения, нужно признать, — незавершенная и неудачная. И на это есть реальные причины, так как все символы сновидений имеют глубоко индивидуальный и ситуационно обусловленный характер — у одного человека венок из цветов может символизировать какое-то радостное событие, например, свадебный венок невесты, а у другого — венок на могиле. Поэтому попытка интерпретировать все продолговатые или вертикальные символы в качестве фаллических, а все горизонтальные или полые в качестве вагинальных — это привилегия горе-аналитиков. Нужно также отметить, что сам сновидец практически всегда присутствует в сновидении в качестве одной из центральных фигур, в своем типичном образе или символическом обозначении.
Между тем сновидением, которое было на самом деле, и тем, которое было рассказано, всегда существует определенное различие. Как правило, само сновидение, которое формируется, как уже отмечалось, на основе фрагментов детских воспоминаний, всей предшествующей жизни и остатков впечатлений предшествующих дней (а также символов всех упомянутых), представляет собой набор отдельных, достаточно расплывчатых и не связанных между собой образов. Это легко обнаруживается, если разбудить спящего в тот момент, когда он видит сон. Когда человек рассказывает сон уже после пробуждения, он всегда пытается придать ему осмысленность, согласованность и некую последовательность событий, даже если она отсутствовала в самом сне. Механизм, посредством которого создается рассказ об имевшем место сновидении, и сам процесс создания этого рассказа получили наименование вторичной обработки. При этом вторичная обработка осуществляет в некотором роде рационализацию сновидения, заполняет пробелы между его различными частями и устанавливает связи между ними, т.е. делает сновидение пригодным для восприятия. Фактически, вторичная обработка — это отчасти процесс анализа и интерпретации сновидения самим сновидцем, однако реальное понимание закодированного в сновидении смысла возможно только в результате работы профессионально подготовленного к такому анализу специалиста — психоаналитика.
Наше бессознательное всегда оперирует гораздо большим (многократно большим) объемом информации, чем сознание. Как показали специальные исследования, проведенные российским психологом-психоаналитиком А. Р. Лурией, человек вообще ничего не забывает, но, к счастью, не все может вспомнить. В нашей психике хранится вся информация о всех лицах, которые мы когда-либо видели, всех книгах, которые мы когда-либо читали, всех чувствах и переживаниях, которые мы когда-либо испытывали. Но мы запоминаем только то, что хотим запомнить и на что направляем свое сознание и внимание, а в бессознательном накапливается вся информация, в том числе та, которая была вне фокуса зрения, слуха или внимания. Там фиксируются даже те стимулы, которые находятся ниже или выше порогов зрительного, слухового или иного восприятия (например, доболевого уровня изменений во внутренних органах). Образно говоря, психика видит и слышит больше, чем видит глаз и слышит ухо, но вся эта информация прорывается на уровень сознания преимущественно в сновидениях. Поэтому в отдельных случаях сновидения могут носить прогностический характер относительно каких-то (пока сознательно не верифицированных) событий или заболеваний.