А. Почему выбираются одни рационализации, а не другие? - Поскольку рационализация - это процесс защиты индивидом своего «Я» то вопрос, вынесенный в заголовок настоящего раздела, представляется интересным. Ведь человек в принципе мог бы выбрать различные рационализации, такая возможность у взрослого человека с развитым словесно-логическим мышлением и с обширными знаниями всегда существует.
Можно предположить, что выбираются такие рационализации, которые наилучшим образом защищают ту подструктуру Я-концепции, которая положительно оценивается человеком. Во всяком случае его мотивация (и мотивировка), как мы полагаем, именно такая. Он может, конечно, совершать ошибки, неудачно защищаться, выбрать не самые эффективные и убедительные суждения. Это зависит также от опыта, от уровня вербального развития, от знания обстановки и от других факторов. В деле использования рационализаций с целью психологической самозащиты, в умении выбора подходящих аргументов, можно приобрести опыт, навыки, гибкость и другие качества, необходимые для мастерского выполнения самозащиты.
Следует также иметь в виду, что с помощью рационализаций человек оправдывает другой мотив или другую деятельность - такие, которые также были выбраны среди многих возможных вариантов (если, конечно, мы рассматриваем поведение человека не в лаборатории, а в естественных условиях жизни).
Б. Является ли рационализация обманом? - Обман - это сознательное, намеренное поведение. В этом смысле многие случаи рационализации не являются обманом в строгом психологическом смысле, поскольку они спонтанны и их мотивация не осознается. Используя рационализации, человек обычно уверен, что прав. Внешний же наблюдатель начинает подозревать, что человек рационализирует, когда обнаруживает, что одно и то же поведение может быть объяснено разными мотивами, а не только с теми, которые приводятся индивидом. Подозрение возникает и в том случае. когда последствия действий резко различаются от тех целей, для достижения которых они были предприняты.
Когда у человека развита сильное «Я» и он не боится знать правду о себе, то он может желать искренне разобраться в мотивах собственного поведения. Но когда его «Я» ослаблена и он имеет сильную самозащитную тенденцию, то будет рационализировать свои мотивы и действия, оказывая сильное сопротивление попыткам других раскрыть перед ним его подлинные мотивы. Когда в результате успешного психоанализа индивид узнает свои подлинные мотивы, у него переживания тревоги и страха становятся более умеренными, и они приобретают способность включения знания о настоящих своих мотивах в структуру Я-концепции.
Каждый человек, объясняя свое поведение, в какой-то мере пользуется рационализациями. Подсознательно выбираются такие мотивировки, которые больше всего совместимы с самоуважением и со структурой Я-концепции. Правда, если не все мотивы поступков человека осознаются им, то тем самым возникает возможность рационализации, поскольку мы не можем полностью правильно объяснить свое поведение. Наши объяснения только частично могут быть правильными. Причем неосознаваемые мотивы чаще всего являются вытесненными, следовательно, наши объяснения являются защитными аргументациями, т. е. рационализациями.
Личность, целеобразование, рационализация
То обстоятельство, как часто, в каких ситуациях и каким образом человек рационализирует, может стать важным индикатором устойчивых качеств личности. Многие спонтанно рационализируют, даже специально ищут слушателей, хотя никто от них не требует объяснений и оправданий своего поведения. В подобных случаях можно с большой вероятностью говорить о наличии в психике человека конфликтов, нерешенных проблем и диссонансов, которые фрустрируют его. Изучение защитных аргументаций, таким образом, может служить важным источником психодиагностических данных о личности. Этот прикладной аспект проблемы рационализации требует дальнейшего рассмотрения с целью, например, создания соответствующих тестов. При этом следует исходить из того общего положения, что сознательные самооценки людей часто являются рационализациями, с помощью которых они скрывают то, что их фрустрирует. Даже самый честный взгляд на самого себя не гарантирует от рационализации и, следовательно, от искаженного восприятия собственной личности и неверной ее оценки.
У разных людей тенденция к психологической самозащите различна. Полагают, что чем ниже уровень самооценки человека, чем труднее для него принимать самого себя таким, каков он есть на самом деле, тем в большей мере его основные усилия направляются не на самопознание, а на самозащиту и самооправдание. Чем сильнее тенденция к самозащите, тем меньше сил и времени остается для объективно-полезной деятельности. Есть люди, которые даже собственные самые нелепые поступки истолковывают в терминах высоких мотивов, с помощью чего создают положительную установку на свою личность. Такая форма самоутверждения имеет уже патологические особенности.
В механизме рационализации важным моментом является искаженное восприятие действующим лицом отношения между его потребностями и осознанной целью поведения.
Для того, чтобы глубоко анализировать этот важнейший аспект процесса аргументации, касающийся начала, инициации процесса, следует делать небольшое отступление и в более широком плане рассмотреть проблему целеобразования.
Как известно, в психической активности зрелой человеческой личности большое место занимает целесообразная, целенаправленная деятельность, т. е. такая форма активности, окончательная цель и общий план которой индивид осознает с самого начала. Началом деятельности можно считать «момент», когда ее цель и план уже даны в готовом виде в сознании человека. Они, разумеется, в ходе самой деятельности претерпевают значительные изменения, но эта сторона вопроса в данный момент нас не интересует.
Проблема состоит в том, каким образом в психике человека формируется эта цель. Иначе говоря, каковы механизмы целеобразования и целеполагания. При отсутствии такого специального процесса целеобразования и, следовательно, осознанной цели, активность личности примет импульсивный характер. Нельзя сказать, конечно, что в аргументации, как в преимущественно осознанном логико-психологическом процессе, импульсивность совершенно отсутствует. Этот интересный вопрос нуждается в специальном рассмотрении. Но в целом нам представляется справедливым утверждение, что процесс аргументации есть форма целенаправленной деятельности. Поэтому знание того, каким образом происходит целеобразование, необходимо для понимания психологических, а также философских аспектов процесса аргументации.
К сожалению, процесс целеобразования пока слабо изучен. Уже опубликованы некоторые сборники93, однако в них перечисленные выше вопросы не исследуются. Поэтому ниже мы предлагаем ряд собственных соображений.
При обсуждении проблемы целеобразования следует отдельно рассмотреть процессы выдвижения общей цели деятельности (так сказать, стратегической цели, определяющей общую направленность активности человека) и частных (промежуточных) целей. Можно предположить, что образование промежуточных целей является более гибким процессом, подверженным изменениям тактического порядка, чем выдвижение окончательной цели деятельности.
Целеобразование, без сомнения, исходит из сферы мотивации личности, т. е. в его основе лежат потребности человека. Актуализированная активность выступает в качестве мотива, который является когнитивно-эмоциональным психическим состоянием, желанием, стремлением и т. п. Одна и та же потребность может иметь различные проявления в виде несколько различающихся мотивов поведения. Когда мотив достаточно активен - на сознательном или подсознательном уровне - он, в свою очередь, активизирует познавательные механизмы личности. Причем прирожденный механизм наследственного «рефлекса», описанный И. П. Павловым, может выступить как самостоятельно, так и в служебной роли, т. е. как средство удовлетворения других потребностей, актуализированных в качестве мотивов. В результате познавательной активности осуществляется выбор тех объектов, которые обладают качествами, удовлетворяющими актуализированную потребность. Именно эти объекты и выступают в качестве целей.
Выбор объектов в качестве целей осуществляется, конечно, в тех сферах действительности, которые доступны личности, о которых он имеет необходимую информацию. Либо это такие сферы, которые еще не существуют, но представлены в сознании с помощью механизмов воображения. Когда речь идет о социогенных потребностях высокого уровня, то механизм воображения в процессе целеобразования играет доминирующую роль. Он позволяет осуществить вероятностное предвидение, предвосхищение желаемого будущего. Поэтому мы думаем, что интимные механизмы целеобразования следует искать в комплексной активности мотивов, процессов памяти, мышления и воображения. Речь, разумеется, идет о тех случаях, когда человек самостоятельно выдвигает свои цели, а не получает их от других в виде готовых требований.
Когда человек выдвигает определенную цель и планирует соответствующую деятельность, то он в той или иной мере осознает и понимает связь цели с мотивами деятельности (а следовательно, и с лежащими за ними потребностями). Иначе говоря, человек имеет некоторое осознанное представление не только о том, что хочет (к чему стремится), но и о том, почему стремится именно к этой цели, а не к другой. Конечно, полной осознанности мотивов почти никогда не бывает. Но процесс рационализации усиливает трудность осознания подлинных мотивов поведения. Как мы уже говорили, рационализирующая аргументация включает искаженное восприятие действующим лицом отношения между его потребностями (мотивами) и целью деятельности. Цель воспринимается в качестве релевантной для группы таких его потребностей, удовлетворение которых представляет для него значительную ценность. Обычно это такие социогенные потребности, удовлетворение которых санкционируется обществом и, следовательно, может способствовать консолидации или повышению его социального статуса.
Между тем цель рационализирующей аргументации на самом деле, будучи достигнута, привела бы к удовлетворению другой группы потребностей, которые в данной ситуации выглядели бы неприемлемыми или неадекватными. Например, поступки и их рационализация могут преследовать эгоистические цели (или, иначе говоря, цель рационализирующей аргументации может быть выбрана так, чтобы стало возможным удовлетворение эгоистической потребности), однако свое поведение человек сознательно мотивирует (аргументирует) иначе: пытается доказать его обусловленность высокими моральными критериями.
В мотивационной сфере личности постоянно возникают конфликты. Тенденция к рационализации говорит о том, что между вышеуказанными двумя группами потребностей возник конфликт, причем только одна, первая, группа представлена в феноменологической картине мира (психофизической ситуации деятельности) данного человека, в сфере его сознания. Рационализирующая аргументация исходит из этого неосознаваемого или лишь частично осознаваемого конфликта, и подлинной ее целью является преодоление этого внутреннего противоречия.
Таким образом, целеобразование в процессе рационализации подчиняется важнейшей закономерности: личность, рационализируя, решает не ту психологическую задачу, которая на самом деле является содержанием его фрустрации. Целеобразование рационализации, таким образом, имеет более сложную структуру, чем в тех случаях, когда оно не исходит из потребности разрешения внутренних конфликтов, возникших между двумя группами потребностей. Следовательно, ели сложна мотивация рационализации, то и ее логическая и психологическая (особенно когнитивная) структуры тоже должны иметь дополнительные особенности, не встречающиеся в процессах аргументации незащитного характера, т. е. такие, которые не исходят из фрустрации и преследуют единственную цель - достижение истины. Проблема особенностей психо-логической структуры рационализирующей аргументации мы рассматриваем в отдельной главе.