В главе 2 вкратце было сказано о кризисе риторики во Франции в конце XVIII в. Н. А. Безменова главным оппонентом риторики назвала романтизм в условиях отказа от классицизма, борьбы против «благородного стиля», против перечней рецептов, чем представлялась риторика с точки зрения свободы художника. Критику риторики возглавляет В. Гюго, по мысли которого идея доминирующего порядка и разума заменяется идеей порыва страсти и преклонения перед гениальностью. У термина риторика появляется второе, крайне пренебрежительное значение — «внешне украшенное пустословие». По этому поводу С. С. Аверинцев пишет: «Умение владеть словом с античных времен называлось "риторикой"; формализованная мыслительная работа с соблюдением школьных (латинское scholasticus означает «школьный») технических правил в средние века называлась схоластикой. Позже, особенно в XIX в., оба слова употреблялись как бранные, они употребляются так и до сих пор» (Аверинцев С. С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. — М., 1996. — С. 115). Подтвердим это утверждение С. С. Аверинцева вполне современным примером: А. И. Солженицын в книге «Россия в обвале» (М, 1997) пишет, что речи власть имущих «риторны и приторны...». Сегодня газеты пестрят такими конструкциями: «Если отбросить предвыборную риторику, то кандидат в депутаты Государственной Думы NN сказал то-то и то-то».
И все же в России кризис риторики начался не с языковых проблем, а с нравственно-педагогических. В 1844 г. В. Г. Белинский в рецензии на «Общую реторику» Н. Кошанского писал, что «риторика есть наука красно писать о том, чего не знаешь», стоит только отвечать на вопросы «кто? что? где? когда?». Удивительная школа фразерства! И потому, когда прочтут драму, в которой оболгано сердце человеческое, говорят: «Риторика!» (Белинский В. Г. Сочинения. — Т. 8. — С. 512). Подобная критика, к тому же идущая из прогрессивных кругов, постепенно привела к тому, что во второй половине XIX в. реже издаются книги по риторике, она исчезает из планов многих учебных заведений. Причем школы не отказываются от ее содержательных материалов, от многих приемов, таких, как работа над темой, композицией сочинений, как рассуждение и доказательство, тропы и стилистические фигуры, но употребляют их под другими названиями: развитие речи учащихся, стилистические упражнения, теория словесности, культура речи, поэтика. Так, в учебном пособии И. В. Гаврилова «Стилистические задачи» (СПб., 1883 и другие издания) даны вопросы: что? кто? где? когда? зачем? почему? как? с чьей помощью?, а также схемы рассуждений с такими ступенями:
1. Приступ — Dictum.
2. Изъяснение темы — Paraphrasis-expositio.
3. Причины — Aetologia-causal.
4. Противное — Contrarium.
5. Подобие — Comparatio-simile.
6. Пример — Exemplum.
7. Свидетельство — Testimonium.
8. Заключение — Conclusio.
По-видимому, отказ от риторики подчас носил лишь внешний характер. Тем более что отказ от школьной риторики не привел к упадку ее частных ветвей. Так, демократические реформы судебного дела привели к расцвету судебного красноречия. Заметен подъем академического мастерства. В начале XX в. оживляется теоретическая деятельность: появляются книги Н. Абрамова «Дар слова» (1901), Г.Д.Давыдова «Ораторское искусство», программы курсов по этике живого слова А. Ф. Кони, Е. Е. Соловьевой и др. В 1918 г. был создан Институт живого слова (действовал до 1924 г.), в котором работали Л. В. Щерба, В. Э. Мейерхольд, С. М. Бонд и, Л. П. Якубинский и др.
Но взлет риторического направления был непродолжителен: власти поддержали лишь одно направление — мастерство агитатора и пропагандиста, его политический аспект.
Некоторые функции риторики взяли на себя старые и новые отрасли языкознания. Интенсивное развитие функциональной стилистики, возникновение практической стилистики, обеспечивали выбор адекватных средств языка; культура речи стала отраслью языкознания; были созданы многочисленные словари и справочники трудностей русского языка в областях лексики, грамматики, произношения; в рамках образовательных систем в конце XIX— XX вв. успешно осваивались теория и методика школьного сочинения и развития речи учащихся.
Риторика как самостоятельный предмет с 20-х по 80-е годы XX в. сохранилась лишь в некоторых университетах (МГУ, Тбилисском) на факультетах классической филологии, в духовных академиях. Прошло несколько поколений учителей-словесников, не знавших риторики.
Игнорирование систематического, целостного предмета «риторика» привело к заметному упадку речевых умений в самых разнообразных сферах общения. Не изучались этические, философские основы общения, когнитивные аспекты речи, игнорировались история риторики, ее авторитет в глазах крупнейших ученых, мыслителей. Изучение языкознания теряло полноту, ибо в центре внимания оказывалась лишь структура языка, а не его жизнь в речевой деятельности человека.
Следует отметить, что в большинстве развитых стран мира кризисные явления не привели к гонениям на риторику, в тех или иных вариантах она преподавалась в образовательных системах США, Великобритании, Германии, Франции, других странах Европы.
Между тем XX в. стал веком рождения наук о речи, ее механизмы изучали лингвисты Ф. де Соссюр, А. А. Потебня, Л. В. Щерба и психологи Л. С. Выготский, Н. И. Жинкин, А. Р. Лурия. Сложилась система наук о речи, в какой-то степени компенсирующих утрату риторики и, в общем, обогативших ее, когда наступило время ее ренессанса.
Наиболее близка к традиционной риторике культура речи (глава 6), исследующая труднейшие моменты выбора, использования языковых форм, отвечающих литературной норме.
Что касается психолингвистики, теории коммуникации, семиотики, герменевтики, социолингвистики и других новых теорий, то они дали основу возрождению древней науки в виде неориторики.
В середине XX в. начинается ренессанс риторики, поднимается новая волна интереса к ней. В России это конец 70-х годов, во Франции — на 30 лет раньше. Сила этой волны определялась тем, что интерес к забытой науке возник и разгорелся в молодежной среде.
Не менее важно и то, что в научной среде даже в самые трудные годы мысль не угасала: назовем имена А. Ф. Лосева — философа, знатока античной эстетики, лингвиста; В.В.Виноградова — крупнейшего лингвиста в XX в., М. М. Бахтина — философа, литературоведа, эстетика, С. С. Аверинцева, В. П. Вомперского — историка риторики, С. Ф. Ивановой, Ю. В. Рождественского и др.
Были переведены на русский язык «Общая риторика» под ред. Ж.Дюбуа (с французского), «Основы искусства речи» П.Л.Со-пера (с английского), книги Д. Карнеги. Традиции высокой культуры, несомненно, стали одной из важнейших причин пробуждения интереса к риторике среди аспирантов, преподавателей; возникала тревожность молодых от утраченных ценностей, росло влечение к ретро, к античной культуре, к «гонимым» областям знания. Возможно, что это — первый важнейший фактор возрождения риторики.
Второй фактор — успехи наук о речи, возникших на рубеже языкознания и психологии. К сожалению, некоторые лингвисты XX в. отстранились от проблем речевой деятельности, исследовали структуру языка (что, разумеется, тоже необходимо). Тем не менее во второй половине века появились крупные исследования в области функциональной грамматики, стилистики, теории речевых актов, грамматики слушающего, теории механизмов речи и пр.
В качестве важной причины возрождения риторики нередко называют возрождение демократии в России в конце 80-х годов и в 90-е годы XX в. С этим тоже нельзя не согласиться. Парламентские дебаты, возросшая свобода прессы, первые попытки создания юридического пространства, плюрализм в образовании — все это вызвало у многих недоумение: почему мы, имея среднее и даже высшее образование, не умеем ясно и толково, образно выразить свою мысль? Почему сама мысль туманна? Откуда пришло наше косноязычие, некоммуникабельность? Почему наши юридические документы так усложнены, что в них невозможно разобраться?
Впрочем, нельзя игнорировать и тот факт, что речи политиков, транслируемые по телеканалам, за последнее десятилетие улучшились и по их логике, и по культуре по сравнению с тем, что мы слушали на рубеже 80—90-х годов XX в.
Есть еще одна причина: это падение у молодежи интереса к изучению сухих, в чем-то формальных, курсов языка, сложных, изобилующих исключениями правил орфографии. Усилилась тяга к широким, многогранным курсам словесности, филологическим программам, к общественно значимым умениям. Риторика, и теоретическая и практическая, восполняет указанный недостаток.
Однако порыв к изучению риторики натолкнулся вначале на отсутствие подготовленных преподавателей, а также отсутствие учебников, программ, иной литературы, поскольку то, что все же имелось, было ранее издано малыми тиражами. Авторами учебной литературы по риторике стали Н. Н.Кохтев, Т.А.Ладыженская, З.С.Смелкова, В.Я.Коровина, А.К.Михальская, С.Ф. Иванова; по культуре речи — Л. И. Скворцов, Л. П. Катлин-ская, В.Г.Костомаров, К.С.Горбачевич, Б.Н.Головин, Н.И.Форма-новская и др.
И все же литературы остро не хватает, а в педвузах пока нет специальности «преподаватель риторики и культуры речи».