Концепция «Москва — Третий Рим» является краеугольным камнем, одной из важнейших доктрин российской государственности. Впервые сформулированная в «Изложении пасхалии» митрополита Зосимы она имеет глубокие исторические корни. В ранее упоминавшемся «Слове о законе и благодати» Илариона и других источниках Византийская империя и Киевская Русь, император Константин и князь Владимир сравнивались между собой, а некоторых иерархов раннефеодальной державы с центром в Киеве (того же Владимира и Глеба) приравнивали к христианским апостолам; причём термин «равноапостольный», о котором также шла речь, ассоциировался с независимостью Руси, равным или соразмерным, сопоставимым статусом на международном уровне по сравнению с Римом и Византией.
После ожидавшегося, но несостоявшегося в 1492 году (он соответствовал 7000 году «от сотворения мира») «конца света»159 православные клирики составили календарный цикл праздников на «осьмую тысящу лет», в котором Москва была наречена «новым градом Константина». Для аргументации титула и самой идеи переноса центра правой веры и государственности в Россию, словно по заказу, пришёлся известный афоризм из Нового завета, который венчает притчу о работниках в винограднике: «Так будут последние первыми, и первые последними; ибо много званных, а мало избранных».
В 1520-1530 гг. идеологема «Третьего Рима» приобрела стройные очертания в посланиях старца Филофея, монаха Елиазарова монастыря, расположенного близ Пскова, которого считают автором ряда посланий великому князю Василию III, Ивану Грозному, иным высокопоставленным адресатам. С тех давних пор Россия с переменным успехом претендует на роль великой державы и избранницы Божией.
Вместе с тем, следует заметить, что доктрина «Москва — Третий Рим» не является чисто российским феноменом. Идеи мессианства, избранности, первенства и мировой гегемонии в разное время были популярны у многих народов: испанцев, англичан, французов американцев. При этом отличием России стало то, что эта концепция осталась в центре внимания различных идейных течений.
Проблематика национально-государственной исключительности манит, притягивает умы и сердца политиков, общественных и религиозных деятелей. Да и сама жизнь, словно руководимая Высшим Разумом, указывает на эту судьбу и на этот путь — Третьего Рима. А иначе как рационально объяснить некоторые судьбоносные процессы и явления последних лет?! Например, противостояние Константинополя (второго Рима) и Москвы («третьего Рима»), вновь рождённое и быстро достигшее кульминации в связи провозглашённым Украиной в лице её политического руководства и духовенства курсом на отделение от Московского патриархата и образование Украинской автокефальной церкви.
Как известно, ситуация между православными обострилась после того, как патриарх Константинопольский Варфоломей, имеющий титул Вселенского, и Синод Вселенского патриархата приняли решение «приступить к предпринятою шагов, потребных для дарования автокефалии православным христианам Украины»162. Во исполнение этого Константинополь направил в Киев двух экзархов из США и Канады — архиепископа Даниила Памфилийского и епископа Иллариона Эдмонтонского, а 11 октября 2018 года объявил о подтверждении намерения «предоставить автокефалию Украинской Церкви», об открытии в Киеве «ставропигии» Константинопольского Патриарха о «восстановлении в архиерейском или иерейском чине» бывшего митрополита Киевского и Галицкого Филарета (Денисенко), отлучённого от Церкви в 1992 году, и руководителя непризнанной «Украинской автокефальной православной церкви» (УАПЦ) Макария (Малетича)163, лишённый церковного сана в 1993 году, об «отмене действия» соборной грамоты Константинопольского Патриархата 1686 года, касающейся передачи Киевской митрополии в состав Московского Патриархата.
На состоявшемся 15 октября 2018 года в Минске заседании Священного Синода Русской Православной Церкви было принято Заявление в связи с посягательством Константинопольского Патриархата на каноническую территорию Русской Православной Церкви. Члены Священного Синода признали невозможным дальнейшее пребывание в евхаристическом общении с Константинопольским Патриархатом.
В документе особо подчёркнуто: «Принятие в общение раскольников и ана-фематствованного в другой Поместной Церкви лица со всеми рукоположенными ими “епископами” и “клириками”, посягательство на чужие канонические уделы, попытка отречься от собственных исторических решений и обязательств, — всё это выводит Константинопольский Патриархат за пределы канонического поля и, к великой нашей скорби, делает невозможным для нас продолжение евхаристического общения с его иерархами, духовенством и мирянами. Отныне и впредь до отказа Константинопольского Патриархата от принятых им антиканонических решений для всех священнослужителей Русской Православной Церкви невозможно сослужение с клириками Константинопольской Церкви, а для мирян — участие в таинствах, совершаемых в её храмах».
Священный Синод также призывал Предстоятелей и Священные Синоды Поместных Православных Церквей к надлежащей оценке вышеупомянутых антиканонических деяний Константинопольского Патриархата и совместному поиску путей выхода из тяжелейшего кризиса, раздирающего тело Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви.
«Москва — Третий Рим» — это не только метафора, но историческое задание для России. Такими словами в феврале 2004 года завершил своё выступление на открытии VIII Всемирного Русского Народного Собора в Троице-Сергиевой Лавре депутат Государственной Думы Российской Федерации, директор Института стран СНГ Константин Затулин. Судя по всему, от этого России не уйти.
Отдавая должное величайшему дерзновению наших предков, заявивших об амбициях России стать передовой нацией мира, отметим и то, что доктрина «Москва — Третий Рим» сама по себе является необходимым, но не достаточным условием для осуществления такого плана. При всём величии нашего прошлого (вспомним лишь о двух героических победах — над Наполеоном в Отечественной войне 1812 года и Гитлером в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., наполняющих нынешние поколения россиян гордостью за ратную доблесть наших предков), важно не игнорировать и наши текущие проблемы.
Эффектная и эффективная внешняя политика любого государства, а тем более претендующего на первенство в мире, не умаляет роли и значения его внутренней политики. Не случайно, например, 20 января 2017 года лейтмотивом инаугурационной речи 45-го президента США стал тезис о том, что Америка должна вернуть и укрепить своё величие в мире («Америка — прежде всего», «Наша страна будет снова преуспевать и процветать») путём развития собственного производства («Мы будем следовать двум простым правилам: покупай американское и нанимай американцев»).
По нашему глубокому убеждению, обусловленному малочисленностью российского среднего класса и тем фактом, что население России — это не только православные, магистральным направлением и парадигмой социальноэкономической политики могла бы стать превосходная идея, почерпнутая из Священного Корана: «Кто богат, пусть будет воздержан; а кто беден, пусть ест с достоинством». В поэтическом переводе Теодора Шумовского она звучит так:
«Пускай воздержится богатый. А кто богатым стать не смог,
Да ест и скромно, и достойно то, что ему низводит Бог».