Две основные части главного социологического труда итальянского социолога и экономиста В. Парето (1848—1923) «Трактат по общей социологии» составляют концепция «остатков» и «производных» и концепция циркуляции элит и циклов взаимозависимости. В первой части В. Парето констатирует (в согласии с Марксом, Ницше и Фроммом) несовпадение побудительных причин и значений поступков и мыслей людей с теми, которые признаются самими индивидами. Парето подчеркивает значение чувств людей по сравнению с их взглядами, называя первые «остатками», а вторые — «производными». Точнее, «остатки» — это посредники между чувствами, которые мы не можем исследовать непосредственно как таковые, и проявлениями чувств, или поступками; то, что остается, если отбросить все возможные объяснения поступка, которые (объяснения) и будут «производными». «Остатки» относятся к инстинктам человека, порождающим рассудочную деятельность. За пределами «остатков» находятся желания, вкусы, склонности, которые не нуждаются в рассудочном оправдании. По определению Парето, «остатки» суть общие корни большинства видов поведения или экспрессивности. Все «остатки» Парето делит на шесть классов. Первый, называемый «инстинктом комбинаций», представляет собой «склонность к установлению связей между идеями и вещами, к извлечению следствий из провозглашаемого принципа, к правильному или неправильному рассуждению». Другими словами, «инстинкт комбинаций» лежит в основе умственной деятельности. Пример общества, в котором доминируют «остатки» первого класса, — Афины V в. до н.э.
Второй класс «остатков» противоположен первому. Он называется незыблемость агрегатов и заключается в склонности людей . к поддержанию сформировавшихся комбинаций, к отказу от изменений и к согласию с императивами. Насильственные изменения, навязываемые революцией, наталкиваются на сопротивление «остатков» второго класса. У различных народов разные соотношения «остатков» первого и второго класса. Например, известно, что русский народ очень терпелив. Долготерпение как свойство характера связано с консерватизмом как свойством менталитета. Это приводит к накоплению напряжения, которое в конце концов прорывается, приводя к «бунту бессмысленному и беспощадному» (А.С. Пушкин).
Классифицируя «остатки», Парето отмечает важную роль именно двух первых классов. «Инстинкт комбинаций — это начало интеллектуального поиска и развития эгоизма, т.е. он одновременно основа высших цивилизаций и причина их падения. Незыблемость агрегатов становится эквивалентом системы религиозных, национальных, патриотических чувств, которые поддерживают общества».
«Производные» Парето делит на четыре класса: простые повеления, авторитет отца, авторитет влиятельного человека и вербальные доказательства. Они имеют разную силу. Одно из самых эффективных средств убеждения, по Парето, — многократное повторение одного и того же. Это часто используют политики и рекламодатели.
Вводя понятия «остатков» и «производных», Парето обнаруживает промежуточное звено между чувствами людей, их психикой и их социальным поведением. Таким образом Парето уходит от психологизма и в то же время учитывает влияние психологии.
В целом классификация «остатков» и «производных» помогает лучше понять социальную природу человека, в возможности преобразования которой Парето сильно сомневается.
Парето установил закон распределения доходов, в соответствии с которым одна и та же формула распределения доходов применима ко всем странам вне зависимости от формы правления и экономических условий. Отсюда вывод: «Неравенство распределения доходов, очевидно, зависит гораздо больше от самой природы человека, чем от экономической организации общества». Благосостояние бедных классов может улучшить скорее рост производства, чем уравнительное распределение. Парето приходит к выводу, напоминающему рекомендации сторонников демографической школы: «наиболее верное средство улучшения положения бедных классов — сделать так, чтобы богатство росло быстрее населения».
Главное социальное различие Парето видит не между классами, а между массой и элитой, как в макиавеллиевской традиции. Элитой он называет совокупность людей, которые добились наибольшего в своей сфере деятельности. Элита делится на две части: «тех, кто прямо или косвенно играет заметную роль в управлении обществом и составляет правящую элиту; остальные образуют не-управляющую элиту». Правящая элита управляет большинством населения с помощью двух типов средств: силы и хитрости, которая позволяет постоянно вводить массы в заблуждение. Для обозначения двух соперничающих элит Парето использовал макиа-веллиерские образы «львов» и «лисиц», поскольку правящий класс имеет два рычага удержания власти — силу и хитрость. Соответственно политические элиты подразделяются на два семейства — «львов», отдающих предпочтение насилию, и «лис», отличающихся изворотливостью. По отношению к классам «остатков» можно сказать, что у «лис» преобладают «остатки» первого класса, у «львов» — второго.
Четыре взаимозависимых переменных определяют развитие общества: интересы, «остатки», «производные» и социальная гетерогенность, под которой Парето понимает соперничество элит и борьбу масс с элитой. Классовая борьба есть лишь форма борьбы за жизнь, а конфликт между трудбм и капиталом — форма классовой борьбы. В средние века главным конфликтом был религиозный, и можно было полагать, что с преодолением религиозных конфликтов наступит социальный мир. Но когда исчезли религиозные конфликты, их заменили социальные. Происходит то, что можно назвать «сдвигом конфликтов». Если представить, что разрешен конфликт между трудом и капиталом, то это будет означать, что преодолена одна форма классовой борьбы, ее заменят другие, например, вспыхнут конфликты между различными слоями трудящихся социалистического общества, между новаторами и консерваторами.
Правящий класс неоднороден.
«Вследствие склонности к персонификации абстракций или приданию им значения объективной реальности многие представляют себе правящий класс в виде одной личности или по крайней, мере конкретной организации, с единой волей, осуществляемой с помощью логических средств и продуманных планов. В действительности правящие классы, как и другие общности, совершают и логичные, и нелогичные действия и в большей степени, чем сознательной волей, руководствуются установленным порядком, который иногда приводит их куда-либо вопреки их желанию».
Управлять обществом всегда будет меньшинство, элита, и, таким образом, результатом революций может быть только смена элит. Элиты формируются, борются, достигают власти и приходят в упадок, чтобы смениться другими элитами. Парето назвал этот процесс циркуляцией элит. Парето считал народное представительство фикцией и полагал, что «повсеместно имеется малочисленный правящий класс, удерживающий власть отчасти силой, отчасти с согласия класса управляемых, значительно более многочисленного». Правящему классу помогает держать в повиновении подданных то, что он «видит свои интересы лучше, чем класс управляемых, поскольку они у него в меньшей степени завуалированы чувствами, тогда как класс управляемых видит их хуже, поскольку у него этот слой чувств более плотный. Поэтому правящий класс может ввести в заблуждение класс управляемых в целях достижения собственных интересов... народ-суверен... верит в то, что он действует в соответствии со своей волей, а на самом деле выполняет волю своих управляющих».
В циркуляции элит Парето видел основную движущую силу общественного развития. Что выступает движущей силой перемен? По Парето, внуки и правнуки тех, кто завоевал власть, с рождения пользовались привилегированным положением и приобрели «остатки» первого класса. Они становятся более умеренными, теряют склонность к насилию и становятся жертвами своей слабости. Всякая элита, не готовая сражаться за свое господствующее положение, уступает место другой элите, обладающей мужеством. К тому же в среде элиты не может быть длительного соответствия дарования индивидов занимаемым им социальным позициям. Последние определяются в большей мере преимуществами, которыми пользовались индивиды благодаря позициям их родителей.
«Революции, — по Парето, — происходят, поскольку с замедлением циркуляции элиты или по какой-либо другой причине в высших стратах общества накапливаются деградировавшие элементы, которые более не обладают остатками, необходимыми для удержания власти, которые избегают применения силы, в то время как в низших стратах возрастает число элементов высшего качества, обладающих остатками, необходимыми для выполнения функции управления, и склонных к использованию силы».
Как поддержать в этих условиях общественную стабильность? Есть два пути: привлекать в элиту способных представителей других классов и высылать потенциальных революционеров (для этого европейскими странами использовались колонии, а в России крестьяне бежали на границы государства, становясь казаками).
Равновесие общества определяется гармонией «остатков» первого и второго класса в элите. Но колебания в сторону скептицизма и разума или, наоборот, патриотической или религиозной веры неизбежны. История соткана из чередования этих двух периодов.
Современное ему западное общество Парето назвал плутократическим, имея в виду связь между правящей элитой и руководящими кадрами промышленности и финансов, и феодализмом в значительной мере экономическим, «где в качестве средства правления используется преимущественно искусство политических клиентел (экономически зависимых людей. — А.Г.), в то время как военный феодализм средневековья использовал главным образом силу вассалов». Он идентифицировал современное западное общество с элитой «лис», но предвидел возможность ее бюрократизации и замену элитой «львов», опирающихся на насилие.
Общество поддерживает свое единство в той мере, в какой индивиды соглашаются жертвовать собственными интересами во имя общего. Этим общим может быть государство, нация, религия. Но полного согласия индивидуальных и общественных интересов никогда не будет, а если бы это и стало возможным, эволюция прекратилась бы. Нельзя логическими умозаключениями убедить индивидов жертвовать собой ради коллектива или даже подчиняться социальным нормам. Сами общества существуют потому, что поведение людей нелогично и ими движут страсти и чувства.
Парето оказал влияние на фашистскую идеологию, по крайней мере, на ее становление в Италии. Фашисты утверждали, в согласии с Парето, что общества «всегда управляются меньшинством и что меньшинство в состоянии удержать свое господство только, если оно достойно взятых на себя функций. Они напоминали, что функции руководителей не всегда приятны и, значит, те, у кого чувствительное сердце, должны будут раз и навсегда отказаться от них или быть отстранены».
Рассматривая соотношение интересов индивида и общества, Парето проводил различие между максимумом пользы для коллектива и максимумом пользы коллектива. Первое, как наибольшее удовлетворение как можно большего числа индивидов, — идеал гуманистов и социал-демократов. Дать по возможности каждому то, чего он желает, поднять уровень жизни всех — это, по Парето, буржуазный идеал плутократических элит. Второе, как максимум пользы, силы и славы коллектива, рассматриваемого как отдельное лицо, может противоречить первому. Всякая легитимность, по Парето, произвольна и поэтому высшей легитимностью становится практический успех.
Продолжил данное направление итальянский юрист и социолог Г. Моска (1858—1941). Он различав правящий и политический класс. В первый входит не только политическая, но экономическая и военная элита; второй включает не только властвующую группу, но и оппозицию. С точки зрения Моска, то, что древние греки назвали демократией, на самом деле было аристократией для большого числа членов общества. Принципы демократии, монархии и аристократии, по Моска, действуют одновременно во всяком политическом организме.
Обращаясь к сторонникам демократической концепции, Моска отмечал, что «трудно доказывать как непреложный и очевидный факт, что меньшинство управляется большинством, а не наоборот... В действительности суверенная власть организованного меньшинства над неорганизованным большинством неизбежна. Власть всякого меньшинства непреодолима для любого представителя большинства, который противостоит тотальности организованного меньшинства. В то же время меньшинство организовано именно потому, что оно меньшинство». Правящий класс организуется и приобретает власть после неолитической революции, когда население делится на постепенно становящихся знатью воинов и закрепощаемых земледельцев. Такой процесс, по Моска, происходил и на Западе, и в России.
Анализ эволюции правящего класса, проведенный Моска, позволяет вспомнить классификацию Платона, в соответствии с которой демократия превращается в олигархию: богатство, по Моска, в процессе эволюции общества становится более доминирующей чертой, чем воинская доблесть. Соответственно «тип политической организации, который можно назвать феодальным государством, трансформируется в принципиально другой тип, который можно назвать бюрократическим государством... Как только осуществляется такая трансформация, богатство создает политическую власть, точно так же, как политическая власть создает богатство».
Моска отвергает концепцию социал-дарвинизма, в соответствии с которой высшие классы олицетворяют верхний уровень социальной эволюции. Вопрос, чем отличается правящая элита от управляемого большинства, в дальнейшем будет решаться в концепции элитарной демократии.