Компонентный анализ значения непосредственно связан со структурой лексического значения и строится на той предпосылке, что все значения, кроме тех, что совпадают с элементарными понятиями, состоят из компонентов, а именно содержат более простые понятия, связанные зависимостями в целостную структуру значения. Применительно к значениям принято понятия как части других понятий-значений называть семами. Семы отличаются от значений как части от целого. Кроме того, семы — это такие части значений, которые не выражены в структуре данного языка какой-либо его частью, а выявляются чисто реляционно из сравнения значений или если и выражены в структуре знака, то посредством неноминативной единицы (грамматически, например, посредством морфемы). Сравним слова трус и храбрец. У них общая родовая сема лицо и разные видовые семы трусливый и храбрый. У первого слова сема лица существует чисто реляционно, ее нельзя отнести ни к какой части структуры этого знака. Во втором слове она выражена неноминативной единицей — суффиксом -ец.
Нередко сему определяют как простой, неразложимый семантический признак, элементарный предельный смысл, атомарное понятие. Предельно простыми являются понятия, соответствующие или верхнему пределу обобщения сущностей (например, понятия вещи и признака, определяемые друг через друга), или нижнему пределу расчленения действительности, достигнутому в деятельности человека и отраженному в его сознании. Но такие ограничения излишни: сема может быть простым и сложным семантическим признаком, для нее существенно лишь то, что этот признак составляет неноминированную часть значения некоего словесного знака.
Тем самым семы и значения не только часть и целое, но также разные статусы существования, выявления понятий в структуре языковых единиц. Одно и то же понятие может иметь статус значения и статус семы. Например, понятие «родитель» является значением слова «родитель» и семой слова «мать» (значение последнего состоит из двух понятий-сем: «родитель» и «женский пол»). Как видим, в этом противопоставлении термин значение получает более узкий смысл — понятие, выраженное номинативной единицей. Когда же противопоставление номинативного и неноминативного статусов понятия в структуре словесных знаков несущественно, то просто говорят о значении, возвращая термину широкий смысл, например, говорят о значениях суффиксов, префиксов, окончаний, порядка слов и т. п.
В том же смысле, что сема, используют иногда термины семантические составляющие, семантически^множители. Близок по смыслу термин семантический признак, который нами уже использовался. Однако для семантического признака несущественно, составляет ли он часть значения или совпадает с целым значением. Сема — семантический признак как не-номинированная часть значения.
Компонентный анализ значения имеет задачей выявление семного состава и структуры семных связей значения. Его предметом в первую очередь являются лексические значения, но он распространяется также и на значения грамматические.
Выявление общего и различного в компонентном составе значений начинается с сравнения их интенсионалов и экстенсионалов. Семное разложение значений слов является результатом того, что выражаемые ими понятия организованы в иерархические структуры.
Понятия в иерархии различаются уровнем обобщения: отец и мать относятся к одному, низшему, родитель — к более высокому уровню обобщения. Понятие и слово более высокого уровня обобщения называются гиперонимом, а понятия и слова низшего уровня по отношению к высшему — гипонимами. Отношения единиц разных уровней обобщения называются ги-пер-гипонимическими (гипо-гиперонимическими), или родо-видовыми (ви-до-родовыми). Иногда их просто называют отношением гипонимии.
Понятия и слова одного уровня обобщения называют эквонимами, а их отношение — эквонимическим (отношение эквонимии). В нашем примере родитель — гипероним по отношению к отец, мать. В свою очередь, мать и отец — гипонимы по отношению к родитель и эквонимы по отношению друг к другу.
Экстенсионал гиперонима равен сумме экстенсионалов гипонимов, первый включает вторые. Поэтому экстенсиональное отношение гиперонима к гипонимам называют отношением включения (инклюзивным), а экстенсиональное отношение гипонима к гиперониму — отношением исключения (эксклюзивным). Если же взглянуть на дело с интенсиональной стороны, то отношения меняются на противоположные: гипоним имеет более развернутый интенсионал и включает гипероним как часть своего содержания, ср. отец — родитель мужского пола. Поэтому в интенсиональном плане гипероним связан с гипонимом отношением исключения (части содержания), а гипоним с гиперонимом — отношением включения (содержания).
Следует различать гиперонимы ближайшего и отдаленного уровня обобщения.
Эквонимические и родо-видовые отношения понятий, взаимно предполагающие друг друга, выявляют компонентный состав и структуру ин-тенсионалов. Сравнение эквонимов друг с другом и гиперонимом обнаруживают у них общую часть, содержательно равную гиперониму. Она была названа гиперсемой интенсионала. Вместе с тем обнаруживаются различительные признаки, специфические для каждого эквонима. Они образуют гипосему интенсионала. Гиперсема указывает общее в понятиях данной предметной области, т. е. их категорию, а гипосема — специфическое, особенное в понятии-значении. Тем самым гиперсема и гипосема связаны в единую структуру категориально-спецификационным отношением.
Для того чтобы установить компоненты содержательной структуры понятия с максимальной детализацией, необходимо, очевидно, установить все возможные оппозиции данного понятия. При этом может обнаружиться, что эти оппозиции организованы в многоступенчатую иерархию обобщений, т. е. содержат более чем два уровня обобщения. Компонентная структура понятия отражает в себе иерархию обобщений, в которую входит понятие. Иерархия спроецирована на структуру понятия. Понятие содержит число компонентов, равное числу уровней обобщения. Оно включает в качестве сем все понятия высших уровней обобщения плюс собственный различительный признак (гипосема). При этом семы в структуре понятия подчинены так, что повторяют ступенчатое подчинение понятий в иерархии: понятие n-уровня (т. е. максимальное общее понятие) входит в качестве категориального признака (гиперсемы), понятие п-1 уровня соответствуют первой ступени спецификации гиперсемы, понятие п-2 уровня — второй ступени спецификации и т. д.
Поясним сказанное примером. Интенсионал понятия истребитель определяется как боевой летательный аппарат тяжелее воздуха для полетов в атмосфере с помощью крыльев и двигателя, предназначенный для уничтожения самолетов и беспилотных средств противника. Нетрудно видеть, что в этой структуре свернута многоступенчатая иерархия последовательных оппозиций: истребитель — бомбардировщик и др., боевой — транспортный самолет и др., самолет — вертолет и др., летательный аппарат тяжелее воздуха — аэростат, воздушный — наземный аппарат и др. Можно укрупнить какие-то блоки определения, и тогда в интенсионале окажется меньше сем за счет того, что какие-то семы станут более сложными: истребитель — боевой самолет, предназначенный для уничтожения самолетов и беспилотных средств противника.
Круг понятий, подлежащих сравнению для выявления их компонентного состава, определяется границами предметной области, а эти границы очерчияаются максимально общим гиперонимом. Иерархия оппозиций в предметной области описывает ее внутреннюю структуру, а вместе с тем состав и структуру понятия — по его месту в иерархии последовательных оппозиций.
Не следует ожидать, что компонентный анализ семантики всегда удается осуществить с одинаковой степенью четкости. В многих предметных областях противопоставления на нижних уровнях детализации не выявлены с достаточной последовательностью, так что денотатные поля имен отчасти накладываются одно на другое. В конечном счете все определяется тем, насколько разработана в опыте, в деятельности и сознании людей та или иная предметная область. В связи с этим нередко затруднительно установить исчерпывающий набор сем и еще труднее установить их системные соотношения и комбинаторику в структуре значений. История компонентного анализа началась с терминов родства как наиболее благоприятного объекта, но на них же можно показать трудности этого анализа. Древняя их система, отражающая общинно-родовую организацию семьи и родственных связей, содержит категоризации и противопоставления, которые уже перестали быть социально значимыми в наше время. Многие ли из нас уверены теперь в значении таких терминов родства, как «шурин, деверь, свояченица, золовка» и т. п.? И это не удивительно, так как шурин и деверь, свояченица и золовка сравнялись по своему социально-родственному статусу и соответствующие различия перестали быть сколько-нибудь общественно важными, практически существенными. Система находится в динамике и эволюционирует в сторону упрощений: имена еще известны, но смысл их теряется с утратой релевантных для общества различий. Понятно, что при компонентном анализе подобных систем возникает проблема, как очертить состав терминов сравнения, какие противопоставления признать релевантными. То или иное решение скажется на результатах компонентного анализа.
Можно привести иной пример — системы, развивающейся в сторону большей детализации, увеличивавшей число семантических оппозиций. Таковы названия предметов посуды. В кругу этих имен — чашка, кружка, стакан, бокал, рюмка, стопка, фужер, пиала, кубок, тарелка, кастрюля, чан, бак, бачок, блюдо, блюдце, сковорода, горшок, чугун, банка и т. д., объединяемых родовым понятием емкость, вместилище для пищи и/или напитка (это отличает их от таких предметов столово-кухонного обихода, как нож, вилка, ложка и т. п.), — можно установить разнообразные оппозиции: 1) по материалу изделия: глина, металл, дерево, стекло, ср. горшок и чугун, чашка и кружка и др.; для ряда имен это различие нерелевантно, ср. тарелка, блюдо; 2) по назначению: приготовление — потребление, потребление напитка — пищи, ср. кастрюля, сковорода — чашка, блюдо; более частные назначения: для варки — жарения и т. п., ср. кастрюля — сковорода; 3) по общему размеру (объему): большой — малый, ср. чан, бак — бачок — кастрюля; 4) по соотношению высоты А и ширины В: А > В, В > А, А~ B;jto степени превышения одного параметра над другим — соотношение параметров нерелевантно, ср. кружка — чашка, банка — тарелка, блюдо; 5) отсутствие — наличие ручек — нерелевантно, ср. пиала, стакан, кубок — кружка; 6) отсутствие — наличие крышки — нерелевантно, ср. кружка, чашка — кастрюля, кубок; 7) соотношение верхнего А и нижнего В диаметров: А~В, А>В, нерелевантно, ср. стакан, кружка — чашка.
По-видимому, могут быть выделены и другие признаки, но вряд ли это имеет смысл. Различия в этом кругу имен не отстоялись в систему четких семантических противопоставлений, иерархия признаков четко не выражена. А если нет осознанных, систематических различий в денотатах, нет и сем в значении имен. Денотативный потенциал имени, круг называемых им вещей (его экстенсионал) лишь отчасти очерчивается системными семантическими соотношениями данного имени с другими именами той же предметной области, — система этих соотношений лишь слабо намечена, — определяется он не столько из системы, сколько из простого опыта предшествующих именований и памяти. Этого опыта, хотя бы и не вполне систематизированного, достаточно, поскольку и сами предметы этой области весьма традиционны, мало варьируют в диапазонах своих признаков и комбинаторика самих признаков невелика. Стоит, однако, увеличить комбинаторику и вариабельность признаков, и возникнут сомнения, как следует назвать непривычный предмет: неотстоявшаяся система семантических различий дает сбои в номинации как следствие сбоев в концептуальной системе. Это нетрудно показать в эксперименте. Следует ли, например, называть тарелкой, блюдом или чашкой такой предмет посуды, который имеет все признаки обычной тарелки, но стенки у которого цилиндрической формы?
Если нет развернутой системы в самих денотатах, в человеческой деятельности, практике на каких-то участках, то не следует ее ожидать и в результатах компонентного анализа слов — имен соответствующей предметной области. Точнее, может быть, сказать: компонентный анализ не может быть более системен, чем действительность и деятельность человека на соответствующих участках. Увязывая компонентный анализ со структурой действительности и человеческой деятельности, мы должны допускать и известную текучесть, динамичную незавершенность, неполную системность результатов этого анализа.