В отношении генетической обусловленности различий мужчин и женщин по ряду познавательных способностей интерес представляют исследования о влиянии гормонального фона на успешность решения задач.
Д. Кимура (1992) описывает опыты Р. Вулфорда, который давал задания на пространственное мышление женщинам до родов и после них, в расчете, что именно в эти периоды наблюдается максимальное колебание уровня гормонов. Когда у женщин снижался уровень женского полового гормона эстрогена в крови, выполнение пространственных тестов значительно улучшалось. С другой стороны, Д. Кимура приводит данные В. Шут (1983), согласно которым высокий уровень в крови мужского гормона тестостерона положительно коррелирует с успешностью выполнения женщинами задач на пространственное мышление (напомню, что оно лучше развито у мужчин). При этом Д. Кимура (2002) привела данные, согласно которым сезонные колебания тестостерона у мужчин отражаются на их ориентировании в пространстве: оно лучше проявляется весной, когда уровень тестостерона ниже. А. Эрхард и Дж. Манн утверждают, что девочки с повышенным содержанием мужских гормонов обладают рядом интеллектуальных преимуществ перед обычными девочками того же возраста.
Кроме того, показано, что при введении пожилым мужчинам тестостерона у них улучшилось решение визуально-пространственных задач (Janowski, Oviatt, Orwoll, 1994).
Известно также, что при опасности в крови мужчин повышается содержание тестостерона, что приводит к агрессивному поведению.
Казалось бы, эти факты прямо свидетельствуют о генетической обусловленности этой способности и объясняют ее лучшее проявление у мужчин. Однако именно у мужчин такой зависимости между уровнем в крови тестостерона и выраженностью пространственных способностей и не выявлено. Наоборот, была выявлена обратная зависимость, т. е. чем меньше в крови тестостерона, тем выше уровень этих способностей (Gouchie, Kimura, 1991; Shute et al, 1983). Больше того, мужчины с низким уровнем этого гормона лучше справляются с решением математических задач. У женщин такой зависимости не выявлено (рис. 24.2)
В связи с этими противоречиями рядом авторов выдвинута концепция оптимума гормонального фона (Kimura, 1987). В отношении успешности решения пространственных задач она схематически выглядит так (рис. 24.3).
По данным М. Хайнс и К. Шиплея (Hynes, Shipley, 1984), женщины, которые подвергались воздействию искусственно синтезированного экстрагена (DES), не обнаружили отличий в вербальных и пространственных способностях от своих сестер, не подвергавшихся такому воздействию. Правда, выборка тех и других женщин была маленькой.
Имеются данные, согласно которым и мальчики и девочки, позже вступающие в пубертатный период, опережают рано созревающих сверстников своего пола в выполнении задач на зрительно-пространственные способности. Это объясняют тем, что замедленное созревание способствует повышенной активности правого полушария головного мозга, отвечающего за функции ориентации в пространстве (Newcombe, Dubas, 1987). Однако по другим данным, пространственная ориентировка в большей степени зависит от приобретаемого в процессе манипулирования с игрушками опыта и с представлением о себе как о маскулинном субъекте (Newcombe, Dubas, 1992; Signorella et al., 1989).
P. Стэнфорд (1961) утверждает, что способности к пространственному воображению передаются от матери к сыну и от отца к дочери, но не от отца к сыну.
Это дало ему основание предполагать существование генетического механизма наследования пространственных способностей. В эти представления внесли уточнения Д. Гудинаф с коллегами. Они обнаружили, что показатели, объединенные под одним названием пространственных способностей, существенно различаются по механизму наследования. Кроме того, случаи генетической и гормональной патологии (синдром Шеревского—Тернера, ХО-синдром, мужской псевдогермафродитизм) не подтверждают гипотезу Р. Стэнфорда (Виноградова Т. В., Семенов В. В., 1993).
Мозговая патология дает основания говорить о половых различиях в локализации центров, управляющих пространственным мышлением. Так, у женщин имеется передняя локализация центров, связанных с выбором действий, а у мужчин — задняя. Поэтому с тестом «Кубики Косса» мужчины хуже справляются при повреждении задних отделов мозга, а женщины — передних отделов мозга.
Ученые из университета Айовы (США) объясняют лучшие пространственные способности мужчин по сравнению с женщинами различиями в строении коры головного мозга. Магнитно-резонансная томография показала, что у мужчин площадь теменной области, отвечающей за пространственное мышление, на 10% больше, чем у женщин.
Агрессивность и гормоны. Выше уже говорилось, что физическая агрессия выражена больше у мужчин, чем у женщин. Различия между мужчинами и женщинами в использовании прямой физической агрессии объясняют разным уровнем тестостерона у тех и других, поскольку существует связь агрессивного поведения с высокой концентрацией этого мужского полового гормона, в том числе и в опытах на животных. Влияние прогестина на уровень агрессии показано, например, в исследовании Райниша (Reinisch, цит. по: Л. Берковиц, 2001) (рис. 24.4). В исследовании Поуп с соавторами (Pope et al., 2000) выявлено, что у мужчин, занимавшихся бодибилдингом и получавших тестостерон, значительно усилилось агрессивное поведение, чего не наблюдалось у спортсменов, получавших плацебо. К этому можно добавить, что у мужчин, совершивших преступления, сопряженные с насилием, уровень тестостерона превышал норму (Dabbs et al., 1995).
Правда, в ряде работ (напр., Bjorkvist, 1994) связь агрессии с повышенным содержанием тестостерона отрицается. В работе О’Коннора с соавторами (O’Connor et al., 2002) не обнаружено влияния приема тестостерона на ауто- и гетероагрессию мужчин.