Теперь посмотрим, как лингвисты изучают важнейший и самый сложный вопрос: «Как функционирует язык?» Мы уже говорили, что на этот счет существует немало гипотез и теоретических рассуждений, но разработанных методов работы с материалом пока недостаточно.
Первый вопрос, который надо здесь рассмотреть, уже давно поднимавшийся, состоит в том, для чего человеку нужен язык. Как сказано в «Тезисах Пражского лингвистического кружка» (1929), «являясь продуктом человеческой деятельности, язык вместе с тем имеет целевую направленность…. Язык есть система средств выражения, служащая какой-то определенной цели».
Какая из этих целей главная? Большинство ученых XIX и XX вв. считали, что язык прежде всего является средством общения между людьми. В этом случае говорят о коммуникативной функции языка. Например, в «Тезисах» главным в языке признавалось «социальное назначение (связь с другими)». Об этом же говорилось и в упоминавшейся выше книге «Марксизм и философия языка», появившейся в том же 1929 г.
Иную точку зрения чуть позже (1933) высказал Эдвард Сепир, занимавшийся не только типологией, но и функционированием языка. Этот выдающийся ученый, использовавший структурные методы для описания языков (он был видным исследователем индейских языков Северной Америки), постоянно спорил со слишком узким подходом структуралистов. Не отрицая, разумеется, важности коммуникативной функции языка, он выдвигал на первый план другую функцию, названную им символической (теперь ее чаще называют когнитивной, то есть познавательной). Он писал:
«Язык в основе своей есть система фонетических символов для выражения поддающихся передаче мыслей и чувств…. Язык воспринимается как совершенная символическая система, использующая абсолютно однородные средства для обозначения любых объектов и передачи любых значений, на которые способна данная культура, независимо от того, реализуются ли эти средства в форме реальных сообщений или же в форме такого идеального субститута сообщения, как мышление. Содержание всякой культуры может быть выражено с помощью ее языка…. Изначально язык является звуковой реализацией тенденции рассматривать языковые явления символически…, именно это средство сделало его удобным средством коммуникации».
Итак, язык прежде всего — средство приобретения и закрепления опыта людей, человеческого познания мира. Как указывал еще Гумбольдт, «язык есть орган, образующий мысль». Но он же подчеркивал и то, что «человек понимает себя только тогда, когда на опыте убедится, что его слова понятны также и другим людям». То есть символическая функция неотделима от коммуникативной. При этом надо учитывать и непосредственное общение людей (диалог в обычном смысле), и обращение к более широкому кругу людей, включая последующие поколения. Сепир особо отмечал функцию языка, связанную с хранением и накоплением культуры. Обращение к опыту предшествующих поколений может в некоторых культурах происходить и в звуковой форме (вспомним устную передачу грамматики Панини в течение многих веков), но, разумеется, наилучшим способом хранения и накопления культуры является письменность (в ХХ в. с ней впервые начали конкурировать визуальные способы передачи информации).
Сепир обращал внимание и на другие функции языка:
«Язык — мощный фактор социализации, может быть, самый мощный из существующих».
В частности, язык — «символ социальной солидарности»:
«Он говорит, как мы» равнозначно утверждению «Он один из наших».
Сепир отмечал, что роль языка двойственна:
«Несмотря на то, что язык действует как социализующая и унифицирующая сила, он в то же время является наиболее мощным и единственно известным фактором развития индивидуальности».
Личность всегда в той или иной мере выражается в индивидуальных языковых особенностях, этим вопросом также занимался Сепир.
Функция, отмеченная Сепиром и позже названная Якобсоном фатической, направлена, как указывал Сепир, на «установление социального контакта между членами временно образуемой группы, например, во время приема гостей. Важно не столько то, что при этом говорится, сколько то, что вообще ведется разговор». Так называемая светская беседа — типичный пример реализации именно этой функции почти в чистом виде. Говорящий показывает свое дружелюбное отношение к собеседникам, а предмет разговора (здоровье, погода и пр.) существенной роли не играет; обычно в обществе существуют определенные шаблоны такой беседы. Разумеется, с помощью языка можно проявить недружелюбное отношение к собеседникам и сигнализировать о желании прекратить разговор.
Якобсон, развивавший идеи Сепира, отстаивал высказанную им в 1920-е гг. идею о существовании еще одной функции языка — поэтической (Сепир ее не выделял). Эта функция направлена не непосредственно к собеседнику, а «к самому знаку», то есть самостоятельную значимость приобретают свойства самого языка, особенно фонетические и интонационные: подбор и сочетаемость звуков, чередование ударных и безударных слогов, соответствия звуков друг другу (в частности, рифма), интонационные контуры и т. д. Якобсон, в начале своей деятельности выступавший как теоретик русского футуризма, сохранял и позже представления о том, что поэтический текст (в отличие от любого другого, в том числе прозаического) важен не содержанием, а формой, своими языковыми свойствами. Такой подход к поэзии разделяется далеко не всеми, но, безусловно, особая ее звуковая организация важна для порождения и восприятия поэтического текста. Даже если в стихах, как это часто бывает в наше время, нет рифмы, метра и других традиционных для европейских народов признаков поэзии, они обладают некоторой более сложной языковой организованностью.