В алкогольной проблематике пересекаются медицинские, социальные, экономические, психологические и даже философские проблемы, тесно связанные с культурой и повседневной жизнью населения. Особую значимость алкогольные проблемы приобретают в сильно пьющей стране. Так, по данным, приводимым А. В. Немцовым (2003), около трети всех смертей в России в большей или меньшей степени связаны с алкоголем. Причем смерти от насильственных причин главный, и, вероятно, наиболее явный источник смертности, в котором реализуется алкоголь (Нечаев А. К., 1992; Разводовский Ю. Е., 2002). Им обусловлены 72 % убийств, 42 % самоубийств, 68 % смертей при циррозах печени. Естественно, что смерти при отравлениях алкоголем связаны с ним на 100 %. Такая оценка алкогольной смертности в 10 раз превышает официальные данные Госкомстата РФ, которые составляют 3 % общей смертности.
Было выявлено, что снижение потребления алкоголя в нашей стране даже на 5—10 % сохраняет жизнь 100—200 тысячам человек в год. Чрезвычайно актуальной на сегодня является проблема связи самоубийств с алкоголизацией населения. Наиболее доказательны работы, показывающие динамику числа самоубийств в зависимости от среднедушевого потребления алкоголя. В России, повидимому, такая взаимосвязь с той или иной силой корреляции существовала всегда.
Еще А. М. Коровин (1916), проанализировав распространенность самоубийств в городах и губерниях России за 1803—1912 гг., пришел к выводу, что наша страна занимает последнее место в Европе по частоте суицидов, при этом основным защитным фактором является преобладание сельского населения, которое потребляет водки меньше, чем городское.
И все же самой показательной и значимой эта зависимость была в 1985—1988 гг. в связи с антиалкогольным постановлением ЦК КПСС. А. В. Немцов, А. К. Нечаев (1991), изучая статистику этого периода, установили интересные закономерности, касающиеся снижения насильственной смертности (убийства, самоубийства, отравления различными веществами, включая алкоголь, дорожнотранспортные происшествия и др. несчастные случаи) при снижении потребления алкоголя на 25 %.
С 1984 по 1986 г. смертность от самоубийств снизилась более чем на одну треть (в абсолютных цифрах с 81 тысячи человек до 53 тысяч), что, несомненно, произошло под влиянием мер, направленных на ограничение торговли спиртными напитками. В 1987—1992 гг. происходил рост потребления алкоголя и вместе с тем параллельное увеличение насильственной смертности и снижение продолжительности жизни населения. Было доказано, что повышение среднедушевого потребления алкоголя на 1 литр добавляет 8 мужских самоубийств на каждые 100 тысяч мужчин и 1 женское самоубийство на каждые 100 тысяч женщин (Немцов А. В., 2002).
Такая однозначная зависимость между потреблением алкоголя, алкогольными заболеваниями и суицидами выявляется не во всех странах. По крайней мере, в Европе она не прослеживается. Например, в Испании, Дании, Франции отмечено снижение уровня суицидов при росте употребления алкоголя, в Венгрии при постоянном уровне употребления идет снижение числа суицидов. Иногда даже в ряде регионов одной страны уровень алкоголизации не коррелирует с уровнем самоубийств.
Это приводит к большому разнообразию и противоречивости выводов и не позволяет установить, в какой степени алкоголь выступает в качестве причины смерти. Часто так происходит из-за того, что сравниваются популяции с различными уровнями потребления алкоголя, которые почти никогда не бывают сравнимы по внеалкогольным факторам (Гладышев М. В., 2006). Следует отметить также, что верхний уровень диапазона потребления алкоголя, зафиксированный в зарубежных работах, не достигает уровней потребления в нашей стране (Немцов А. В., 2003). Такая очевидная взаимосвязь не является прямолинейной, а прием алкоголя может быть как причиной, так и следствием микросоциальных конфликтов, ведущих к суицидальному поведению (Амбрумова А. Г., 1978; Войцех В. Ф., 2006). В этом плане алкоголизацию можно рассматривать как своеобразную реакцию населения на социальноэкономические кризисы, как своеобразный уход от действительности, чем в сущности и является суицид, а не как собственно причину роста самоубийств (Войцех В. Ф., 2006, 2007).
В то же время отмечается значительная частота приема алкоголя при суициде. В Швеции алкоголь обнаружен в крови у 35 % суицидентов (Norstrom T., 1988; Sjogren H. et al., 2000), в Финляндии у 30,5 % (Lunetta P. et al., 2001), в Бразилии у 32,2 %, в штате НьюЙорк он выявлен в крови совершивших суицид в 33 % (Caces P., Harford Т., 1998). Исследователи в работах, выполненных в разное время и в различных регионах России, утверждают, что не менее чем у 30 % (а максимально у трех четвертей мужчин и у двух третей женщин) в крови обнаружен алкоголь.
Влияние алкогольной интоксикации наиболее суицидогенно для соматически ослабленных, для подростков и женщин, для лиц, пребывающих в стрессовых ситуациях, при всех вариантах социальнопсихологической дезадаптации. Так, алкогольное опьянение было установлено у каждого третьего ребенка и подростка в момент совершения суицида, при этом около половины из них ранее алкоголь вообще не употребляли (Лазебник А. И., 2000). У акцентуированных и психопатических личностей на фоне злоупотребления алкоголем чаще возникает состояние декомпенсации с суицидальными действиями (Кутько И. И., 1988). Многие исследования подтвердили равновеликую значимость алкоголя в реализации суицидальных намерений для представителей различных этносов, проживающих на одной территории. Алкоголизация играет важную роль при формировании мотивации и выборе способа суицида.
Роль алкогольного опьянения заключается в создании и усилении условий, благоприятствующих реализации суицидальных замыслов: алкоголь снимает витальный страх, ослабляет контроль, облегчает выполнение задуманного, иногда сама выпивка выступает в виде символического акта прощания с жизнью. В то же время прием алкоголя повышает агрессивность, конфликтность и демонстративность, усугубляет психический дискомфорт, потенцирует развитие чувства вины, что может актуализировать прежние суицидальные мысли и привести к попытке суицида. Состояние алкогольного опьянения провоцирует более легкое возникновение различных аффективных и импульсивных реакций, в том числе на незначительное психогенное воздействие, а также увеличивает глубину кризисной ситуации и придаёт ей характер безысходности.
Алкоголь был обнаружен не только у тех, кто имел какието алкогольные проблемы (состоял на учете, пил запоями и т. п.), но и у тех, про кого родственники и знакомые говорили: «Пил как все», а то и «Почти не пил». Известно, что депрессии и субдепрессии случаются после массивных выпивок не только у алкоголиков, но и у пьяниц, причем не всегда тяжелых. Это значит, что не только злоупотребление алкоголем влияет на распространение самоубийств, самоубийство может спровоцировать и «простая» выпивка.
По мнению А. Г. Амбрумовой, В. А. Тихоненко (1980), между приемом алкоголя и суицидальным поведением существуют два основных типа взаимоотношений. При первом из них алкоголь принимается до появления суицидальных мыслей. В состоянии опьянения вначале возникают конфликты, затем формируются суицидальные тенденции, которые в течение короткого и острого пресуицида достигают максимума и реализуются в суицидальных действиях. При втором типе алкоголь принимается после появления суицидальных мыслей с целью облегчить реализацию суицидального намерения. Пресуицид в этом случае более продолжительный, с меньшей аффективной напряженностью.
Влияние алкогольного опьянения на высоту суицидального риска неоднозначно. С одной стороны, оно повышает вероятность суицидальных действий, облегчает их реализацию. С другой в большинстве случаев свидетельствует о недостаточной серьезности намерений. Кроме того, в силу ослабления критики и контроля за своим поведением человек может совершить завершенный суицид даже при явно демонстративных тенденциях (Старшенбаум Г. В., 2005).
Следует отметить, что прямой зависимости между тяжестью аутоагрессивных расстройств и концентрацией алкоголя в крови не выявлено (Амбрумова А. Г., Чуркин Е. А., 1980). В одних работах чаще обнаруживаются средняя и слабая степени опьянения (Амбрумова А. Г., Тихоненко В. А., 1981; Столяров А. В. и др., 1990; Молин Ю. А., 1996), в других средняя и тяжелая степени (Афанасьева Е. В., 1980). Многие авторы полагают, что связь между уровнем алкоголя в крови и суицидом нуждается в дополнительном изучении. До сих пор не до конца выяснено влияние тяжести алкоголизации на суицидальную активность. Таким образом, остается много открытых вопросов во взаимоотношениях в системе «алкоголь самоубийства» (Нечаев А. К., 1992). Чтобы оценить роль алкогольного фактора в суицидальном поведении в Забайкалье, нами для анализа были выбраны следующие показатели:
- смертность, связанная с алкоголем смертность от случайных отравлений алкоголем (X42), алкогольной болезни печени (К70), алкоголизма (F10) (на 100 тысяч населения);
- заболеваемость населения алкогольными психозами и алкогольной зависимостью (на 100 тысяч населения). Показатели оценивались отдельно для сельского и городского населения Забайкальского края, жителей Читы.
Абсолютные показатели умерших по вышеуказанным причинам и численность населения в регионе с 1975 по 1994 г. получены из документов, хранящихся в ГУ «Государственном архиве Забайкальского края». Аналогичные данные с 1995 по 2007 г. были предоставлены территориальным органом Федеральной службы Государственной статистики по Забайкальскому краю. Показатели заболеваемости были рассчитаны на основе данных, полученных при работе с архивными материалами ГУЗ «Областного наркологического диспансера» за период с 1980 по 2007 г.
Выбор указанных явлений определялся несколькими обстоятельствами. Вопервых, для того чтобы выявить наличие связи между числом самоубийств и алкоголизацией населения, необходимо сопоставить динамику суицидов с динамикой показателей, которые более жестко и безусловно связаны с потреблением спиртных напитков. Вовторых, обусловлен медицинской значимостью данных величин, а также тем, что благодаря их экстремальному характеру они мало зависят от социальных установок и сравнительно легко поддаются учету.
Зависимость от употребления алкоголя более очевидна для смертности от случайных отравлений алкоголем и заболеваемости алкогольными психозами. Ведь последние встречаются только у больных алкогольной зависимостью, а смертность от отравлений следствие прямого воздействия алкогольного фактора. Поэтому и реагируют эти показатели наиболее быстро на изменение алкогольной ситуации в стране. Смертность от алкогольной болезни печени занимает промежуточное положение, являясь хроническим прогредиентным заболеванием, течение которого может резко утяжеляться приемом алкоголя. Аналогично обстоит ситуация и со смертностью от алкоголизма, ведь в танатогенезе большую роль играет соматическая патология, нажитая в результате предшествующего длительного пьянства.
Исходя из данных, приведенных на рис. 6, можно констатировать, что смертность от алкоголизма, алкогольной болезни печени в Забайкалье выросла за анализируемый период времени (с 1975 по 2007 г.) в 11 раз (с 0,49 до 5,4 на 100 тысяч населения) и в 40,4 раза (с 0,25 до 10,1 на 100 тысяч населения) соответственно.
При анализе заболеваемости алкогольной зависимостью населения Забайкалья выявлено, что величина этого показателя с 1983 по 1992 г. снизилась в 5,9 раза, а с 1993 по 2007 г. наблюдался непрерывный рост выявляемости заболевания (в 3,2 раза; до 117,4 на 100 тысяч населения). Однако корреляция со всеми выбранными для изучения показателями оказалась отрицательной. Это следует считать косвенным подтверждением несовершенства системы выявления и учета данного контингента больных. Поэтому заболеваемость алкогольной зависимостью не может служить надежным источником информации о наличии алкогольных проблем в обществе.